Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Наряду со специализировавшимся употреблением удается обнаружить и частное значение слова: am- с приставкой или без нее — это, собственно, 'брать, хватать'. Выражение tam abhyamiti Varunah эквивалентно сказанному с другим глаголом tarn grhnati Varunah 'Варуна схватил его'. 'Схваченный' приступом болезни называется abhyanta -причастие от того же глагола am-. Это — ценное указание для истории понятия: следует исходить из значения 'хватать'. Хотя в греческом оно уже не оставило следов, это представление нужно интегрировать в содержание понятия. Ибо косвенно оно может быть оправдано. Когда Гипнос заставляет Геру поклясться, что она даст ему в жены одну из юных граций — Пасифею, — он требует, чтобы она принесла торжественную клятву: «Гера, клянись нерушимою клятвою, /Стикса водою; руки простри и коснися, одною — земли многодарной, /Светлого моря — другою, да будут свидетели клятвы /Все преисподние боги, присущие древнему Крону» (Ил. 14, 27 сл.).
Обратимся теперь к hdrkos (8ркоя) — обычное дополнение к глаголу в выражении horkon omosai (opKov дрюоаі). Значение слова не обнаруживает каких-либо колебаний. В поэтическом языке со времен Гомера оркоя в сочетании с oppvpi — понятное и простое обозначение клятвы. Отметим среди прочего важные производные еторкоя 'клятвопреступление' и єітіоркєа> 'приносить ложную клятву' — формы, требующие особого разбора. Мы не располагаем этимологическими данными для объяснения оркоя. Существует все же примечательная параллель между ор коя 'клятва' и єр коя 'ограда', установившаяся в ранней античности и поэже подхваченная. На первый взгляд, это чередование хорошо известного типа; поскольку же єркоя среднего рода, то чередоваться должны бы є'ркєя-/ Ърко-. Однако значение єркоя — исключительно 'преграда', 'ограда'. Известно гомеровское выражение horkos odonton 'ограда зубов'. Следовало бы тогда считать, что с учетом варьирования корневой гласной «клятва» сравнима с «оградой». Как бы ни представлять себе подобную связь, в мировоззрении древних греков нет ничего, что благоприятствовало бы такой интерпретации, остающейся малоудовлетворительной. Все же нельзя отказываться от попытки разъяснить смысл слова, исходя из греческого языка.
В языке Гомера horkos (dpкоя) обозначает клятву любого рода: клятву, гарантирующую ближайшие намерения, соглашение или поддерживающую какое-либо утверждение, относящееся к прошлому, судебную присягу. Смысл слова не зависит таким образом, от характера клятвы.
Важно, однако, подчеркнуть, что оркоя у Гомера — это вовсе не факт речи. Вспомним формулы «величайшей клятвы» богов: «Будьте свидетели мне, о земля, беспредельное небо, /Стикса подземные воды, о вы, величайшая клятва, /Клятва ужасная даже бессмертным...» (Ил. 15, 36 сл.).
Сравним гомеровский гимн Деметре (ст. 259): «Да будут свидетели оркоя богов, воды неумолимые Стикса». Здесь «оркоя богов» находится в оппозиции к и'8сор 'вода': оркоя - это воды Стикса.
Действительно, Гесиод в «Теогонии» (ст. 400) сообщает, что Стикс — нимфа, которую Зевс решил возвысить, сделав из нее великий «о'рко? богов». Вот почему, когда Зевс хочет узнать, кто из богов солгал (ст. 784 сл.), он посылает Ириду за кувшином с водой, «великим оркоя богов». Эта знаменитая вода, бьющая ключом из-под высокой крутой скалы, - вода Стикса.
Понятно, что вода Стикса сама по себе представляет великий оркоя богов, будучи субстанцией, наделенной колдовской силой.
Имеются и другие виды оркоя. Ахилл хочет дать Атриду торжественное обещание. Он вручает ему свой скипетр как гарант вєріотщ Зевса и добавляет: «Скиптр сей тебе пред ахейцами будет великою клятвой (рєуая оркоя» (Ил. 1,239).
Дело тут не в манере речи. Буквальный смысл вынуждает отождествить оркоя с
338 неким предметом, а не с актом речи. С этого момента появляется возможность согласовать исходные значения глагола и имени: как opvvpi отсылает к древнему содержанию «крепко схватить», так и дркоя в самом греческом языке сохраняет отпечаток присущего ему материального образа. Отсюда выражение «схватить оркоя». Объект ли он, либо субстанция — это нечто священное, нечто обладающее силой, карающей всякое нарушение данного слова.
Так древние греки представляли себе воплощение оркоя. Он угрожающе зловещ. Процитируем еще раз Гесиода: «Орк (оркоя) — худшее из бедствий для всякого человека на земле, предумышленно преступающего клятву» («Теогония», 231—232), ср. «Труды» (ст. 804), где сказано, что Орк появился на свет лишь затем, чтоб грозить клятвопреступникам. Он возникает тут же за изворотливой речью (ст. 219).
Мифологическое воображение лишь персонифицировало понятие, включенное в само содержание слова, представляя Орка в качестве карающей силы, вырывающейся на волю в случае ложной клятвы, поскольку оркоя обозначает некую субстанцию, наделенную зловещим потусторонним могуществом, призванную наказывать нарушителей клятвы*.
За данным концептом угадывается идея, представленная в другом названии клятвы. В латыни, кроме ius iurandum, о котором говорилось выше, понятие предания проклятию (sacramentum) (откуда фр. serment 'клятва, присяга') подразумевает sacer наделение свойством sacer ['обреченный подземным богам, проклятый, мерзкий, неприкасаемый']. Клятва соотносится со свойством «быть проклятым», — самым страшным, что может ожидать человека. Клятва, sacramentum, осознается, таким образом, как условие стать «sacer», если обещание не будет выполнено. Напомним, что проклятого вправе был убить любой.
