Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
303 2) «Указывать» каким образом? Вскользь, в качестве примера? И не важно, кто вправе «указывать»?
Латинский композит iu-dex 'судья' предполагает факт авторитарного указания. Если ОНО не ОТНОСИТСЯ К УСТОЙЧИВЫМ значениям гр. SiLKUVflL, то объясняется это ослаблением корня *deik- в греческом. Вся история лат. dicere 'говорить' выявляет механизм власти: только судья вправе провозглашать справедливость — dicere ius. Такая связь обнаруживается в одном из италийских наречий с заменой ius на med-: в оскском med-diss при латинизованном meddix, где med- родственно лат. medeor 'врачевать', но и 'предупреждать'. В оскском эквиваленте iudex термин для 'права' иной, но dicere остается неизменным.
К тому же можно напомнить латинскую формулу, где жрец обобщает все три действия, отправлять которые он был вправе лишь в определенные, предписанные календарем дни: do, dico, addico 'предоставляю (права), произношу (приговоры), присуждаю'. Эта формула опирается на 'давать', на 'возвещать (некие правила)', на 'присуждать'. Такое употребление и привело к частому использованию dicere 'говорить' в судебной речи: diem dicere 'назначить суд, установить день, срок (для какого-либо дела) ' или multam dicere 'наложить (на кого-либо) штраф'.
3) «Указывать», но на что? На нечто зримое, на реальную вещь? Это последний штрих в содержании *deik-: указывать на то, что должно иметь место, на нечто предписанное, например решением суда.
Приведенные замечания позволяют уточнить первоначальный смысл гр. dike в качестве термина права. Из сопоставления скр. dis- и лат. dicis causa видно, что *dix обнаруживает данную функцию в качестве нормативной; dicis causa означает 'согласно заявленной формуле, или, как выражаемся мы, '...формальному заявлению'. Следовательно, *dix буквально можно было бы определить как 'указание посредством непререкаемого слова на то, что должно иметь место', то есть как правовой императив.
Такой императивный аспект dike подтверждается многими примерами. В описании щита Ахилла подробно изображена сцена суда (Ил. 18, 497 сл.) . Тяжущиеся стоят перед судьями. Возбужденная толпа принимает сторону то одного, то другого. Оспаривается poine (Tioivri) - цена крови, служащая «вирой за убийство». В центре собрания средь священного круга на тесаных камнях сидят старцы. Они встают один за другим и произносят свой суд. В круге перед ними лежат два таланта злата, для того из них, кто «справедливее право докажет» (Skriv idvvrara einoi — см. строку 508).
Это poine (-noivq) типично для случаев составляющих компетенцию dike (Sikri) — межсемейного права. Гомеровские термины выявляют единую конструкцию для греческого и латыни: мы имеем diken eipefn 'произносить dike', подобное лат. dicere. Можно заметить, каким образом такой «показ» превращается в акт речи: греческий суб-стантив dike (Sikr)) требует глагола 'говорить' (еіреіп);в латинском сам глагол 'показывать' (*deik-) соскальзывает к значению 'говорить'.
Обратимся наконец к прилагательному ithus (ithuntata) 'прямой' (о прямой линии). Данный образ дополняет вытекающее из *deik-: показывать, что должно делать, предписывать норму. Ибо не следует забывать, что dfk? — формула. Устанавливать справедливость — не значит совершать интеллектуальную операцию, вызывающую раздумья или споры. Сообщаются формулы, подходящие к конкретным ситуациям, и.роль судьи в том, чтобы владеть ими и применять их. Этим объясняется одно из древних и редких наименований судьи — гомеровское dikas-p61os (SiKao-irokoq). Столь любопытное образование создано по типу ai-p61os (ai-ndXoq) 'козопас', bou-kolos 'волопас' (где -k6los является вариантом -polos), oiono-p61os 'тот, кто наблюдает за полетом птиц (и строит на этом свои предсказания)'. В качестве dikas-p61os судья есть 'тот, кто соблюдает dfkai (SiKai)'. Мы имеем здесь соположения архаического типа с аккузативом множественно-
304 го числа на первом месте. Эти dikai суть наследуемые формулы права, которые судья обязан хранить и применять.
Такое представление соответствует тому, что мы знаем о сводах законов у народов с традиционной культурой, о собраниях устных изречений, особенно затрагивающих отношения родства в семье, клане и племени.
Таков исходный пункт значений, обычно приписываемых Stkr? ('обычай, 'способ бытия'), и в нем еще можно уловить смысл социального установления. Когда Одиссей, спустившись в преисподнюю, встречается с матерью и спрашивает, почему он не может ее обнять, — такова Sikrj смертных, — отвечает она (dXX' aVrr] Sikti єоті ?poroSu 'такова уж судьбина мертвых' (Од. 11, 218)). Это не 'способ бытия', но уже 'непреложное правило', 'формула, управляющая судьбой'. Тем самым осуществляется переход к адвербиальному употреблению SCktiv 'подобно (чему-либо)', то есть 'согласно норме подобного рода существ'. На деле «обычная» норма есть обязательство по природе или по социальному соглашению.
Поэтому формула, определяющая способ предоставления прав, стала в греческом «правосудием» как таковым. Однако этическая норма права, как оно понимается нами, не отражается в Sikt?. Слово постепенно освободилось от обстоятельств, при которых оно изрекалось, чтобы положить конец злоупотреблениям. Эта юридическая формула со временем становится обозначением самого права, когда к SCkti прибегают, дабы пресечь ?Ca — силу. Таким образом, Sikr? отождествляется с признаками права, а обладающий Sikrj является Stkaioc 'справедливым'. Глава З IUS И КЛЯТВА В РИМЕ
