Семантика мифилогических представлений о грибах - Белова О.В.
Скачать (прямая ссылка):
* * *
Роли грибов в мифологическом представлении до сих пор уделялось очень мало внимания. Хотя относящиеся сюда материалы не скудны, но они весьма разрозненны, обычно основательно завуалированы и чаще всего находятся за пределами официальной мифологии. Эти сведения приходится собирать из ходячих представлений о грибах, часто достаточно противоречивых. Эти представления отражены в пословицах, поговорках, присказках, приметах, толкованиях снов, запретах, обычаях, фразеологии, символике,
Семантика мифологических представлений о грибах
759
имеющей хождение в замкнутых коллективах (сфера «неприличного») и т. д., не говоря о собственно языковых данных. Автору этой статьи пришлось наблюдать, какой атмосферой таинственности, табуирования была окружена тема грибов даже в подмосковных деревнях предвоенного времени: на невинные вопросы о грибах приходилось выслушивать отповеди (со стороны старух, а иногда и женщин помоложе), квалифицирующие этот интерес к грибам как проявление испорченности, бесстыдства (при этом не раз делались замечания типа: мал еще, вырастешь — узнаешь или это только девки знают, а ребятам незачем и т. п.); наконец, там же были известны и более частные запреты (например, есть определенные виды грибов беременным женщинам или девицам), как и некоторые отождествления грибов или предписания относительно их8 (по крайней мере, среди подростков-мальчиков), присказки и поверья. Уже тогда складывалось впечатление, что за этим глубоко дифференцированным табуированием (снимавшимся исключительно в лесу и в мальчишеской компании) лежит нечто, обладающее весьма богатой семантикой и имеющее прямое отношение к сфере «неприличного». В настоящее время можно с гораздо большей определенностью утверждать, что в целом ряде культурных низовых традиций (в частности, у русских) существуют разные позиции по отношению к грибам (к их оценке), которые тем самым (хотя бы в общих чертах) указывают на социальную стратификацию данного коллектива. Определить в точности признаки, по которым формируются такие подколлективы, часто довольно трудно. Тем не менее можно заметить, что такие признаки, как мужской — женский, взрослый — детский, состоящий в браке — не состоящий в браке и т. п., в этом отношении особенно существенны. He менее важен и признак свой — чужой, реализующийся, в частности, как в нашей деревне, округе и т. п. — в той (другой) деревне, округе и т. п. Этот признак в миниатюре воспроизводит картину группирования и чередования больших обширных культур — микофобских и микофильских (ср. их распределение в Евразии, начиная с Атлантического побережья и далее на Восток), о чем также писал Р. Г. Уоссон. He удивительно, что в микофобских традициях материалы, относящиеся к грибам, весьма скудны (часто даже на языковом уровне). В традициях, являющихся в общем микофильскими, но обладающих разными (обычно противоречивыми) точками зрения на грибы, как правило, сильное развитие получает табуирование, что тоже не способствует сохранности сведений о грибах. Лишь в тех традициях, где культ грибов получил официальное признание, круг источников существенно обширнее (древние центральноамериканская и китайская традиции, а также некоторые другие менее крупные). Впрочем, существенные сведения можно извлечь из диахронического анализа тех микофобских традиций, которые сохранили память о нско-
760
G. Семантика
гда ином отношении к грибам. Весьма различное (иногда диаметрально противоположное) отношение к грибам как элементу мифологических представлений в разных традициях или даже в пределах истории одной и той же традиции обычно можно связать с противоположными взглядами на грибы как элемент кулинарной системы. Как правило, наиболее отрицательное отношение к грибам наблюдается в тех кулинарно-пищевых режимах, которые тяготеют к правым ветвлениям известной схемы К. Леви-Стросса9:
Для таких диетических режимов (regime dietetique) характерно отношение к грибам как к «антипище»: об этом свидетельствуют предания, согласно которым некогда (до начала «культуры», до появления первого культурного героя) предки данного коллектива ели грибы (ср., напр., мифы мундуруку и тукуна, приведенные и проанализированные К. Леви-Строссом, или местные русские прозвища, типа грибоед ы). Отказ от использования грибов в пищу нередко связывается с одним из первых и важнейших деяний культурного героя данной традиции и приравнивается к вступлению из «природы» в «культуру». Грибы как пища обычно связываются с плесенью, которая, по многим версиям, появляется на трупе “. Они относятся к тому периоду, когда еще не было земледелия и кухни, введение которых привело к формированию противопоставления сырой — вареный, гнилой — ферментированный (ср. мед — пиво). С точки зрения «культуры» в целом грибы начинают рассматриваться как нечто связанное со смертью и голодом (как у многих южноамериканских индейцев), как пища мертвых (оджибуэи), как испражнения (часто небесных объектов, например, грома у индейцев Si-ciatl или Seechelt, радуги у индейцев Toba и т. п.) |2. Ho наряду с этим, т. е. принимая отрицательное отношение к грибам, многие традиции, перешедшие от «природы» к «культуре», обращаются к грибам с более частными потребностями. Ср. сжигание грибов для изгнания злого духа у апачей; приготовление напитка из грибов для бесплодных женщин, желающих иметь детей, у индейцев Warrau; использование грибов в их психотропной функции — употребление в пищу сырых грибов у индейцев канайма в Гвиане, или изготовление из грибов опьяняющего напитка у юримагуа (на сев.-зап. Амазонки),
