150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
Сейчас, когда эйфория суверенизации прошла, все более слышны голоса специалистов, считающих, что вся политика в языковой области оказалась неверной Показательна, например, эволюция взглядов известного социолингвиста М. В. Дьячкова. В период суверенизации он писал: "Преподавание национальных языков и на них зачастую сдерживается отсутствием преподавательских кадров. Одни владеют данным языком, но не имеют должной педагогической квалификации, другие такую квалификацию имеют, но языком владеют весьма слабо. А начинать преподавание этого языка надо немедленно" [Дьячков, 1993, с. 103] (курсив наш. - В. А.). При этом требование немедленно начинать работу, не обеспеченную кадрами, обосновывалось лишь эмоциональными соображениями спасения языков от деградации". Но уже спустя два года тот же автор писал иное: "Не допустили ли мы ошибки при разработке закона о языках, в которой принимал участие и автор, признав возможность провозглашения государственными фактически миноритарных языков, причем миноритарных не только в масштабах всей России, но и в масштабе данной республики? Не допустили ли мы ошибки также и
152
при разработке закона об образовании.., предоставив республикам в составе РФ излишне большую самостоятельность при определении объема так называемого национально-республиканского компонента? И не приводит ли этот компонент в том виде, в котором он понимается сегодня федеральными органами образования, не к интеграции, а к дезинтеграции в рамках России?" [Дьячков, 1995, с. 46-47|. Другой автор пишет еще резче: "Этнические элиты рассматривают соответствующую языковую политику как эффективный механизм установления этнократиче-ских режимов в бывших российских автономиях... "Национальная" творческая интеллигенция, формирующая и одухотворяющая националистическую доктрину, кровно заинтересована в монополии на потребителя ее интеллектуальной продукции. Не выдерживая конкуренции с "высокой" мировой профессиональной культурой (ее ретранслятором в культуру российских народов служит русский язык), носители "национальной идеи" стремятся административными мерами расширить свою реальную и потенциальную аудиторию" [Филиппов, 1995, с. 155-156|.
Националистические идеи в республиках в составе России, безусловно, существуют. Однако можно ли говорить в связи с этим об ослаблении позиций русского языка в тех или иных регионах? Кое-где свидетельства такого ослабления имеются: Не может не тревожить явная недооценка в последнее время роли и места русского языка в Якутии. Принижена его роль как учебного предмета в школе, что проявилось в резком сокращении количества учебного времени, отводимого на его изучение... В V-IX классах с русского на родной язык переводится преподавание и других предметов" [Самсонов, 1994, с. 183|. Автор цитаты обоснованно тревожится за судьбу выпускников якутских школ, которые без должного знания русского языка не смогут учиться в вузах. Но на той же конференции в Институте языкознания РАН другая представительница Саха-Якутии оценила те же процессы иначе, говоря о "якутско-русском двуязычии как о переходном этапе для воспитания языковой личности представителя народа саха и малочисленных народов Севера Якутии" [Винокурова, 1994, с. 51]. Переходный этап на пути к чему? Видимо, к якутскому одноязычию? Но в составе России лозунг столь же нереалистичен, как и лозунги о равенстве языков СССР в 20-е гт Однако подобные лозунги могут повлиять на уровень владения русским языком в республике. А совсем недавно появилось такое сообщение "Президент Якутии Михаил Николаев своим указом
153
объявил английский одним из рабочих языков официальных мероприятий и обязательным для изучения в школах и вузах республики. Министерству образования поручено внести коррективы в учебные планы, руководителям прочих ведомств — "принять меры по изучению своими работниками английского языка" ("Век", 04.02.2000|. Сами по себе меры неплохие, но не приведут ли они к расширению функций английского языка за счет русского?
И все же о реальном сужении владения русским языком или преподавания этого языка говорят прежде всего применительно к трем регионам России: Татарстану (см. ниже), Якутии-Саха и Туве [Мартан-оол, Костри ков, 1994; о ситуации в Туве см. также Крючкова, 1994, с. 5IJ. Мы уже отмечали обособленность двух последних регионов и сравнительно низкую русификацию мало урбанизированного коренного населения даже в советское время. Теперь Якутия и Тува в условиях нового распада хозяйственных связей оказываются обособленными еще в большей степени, что влияет и на языковую политику. Сравните сходную ситуацию в ряде регионов в начале 20-х гг. Четвертый район, где позиции русского языка сознательно ослаблялись, — Чечня после 1991 г. Но ситуация там требует особого разговора тем более, что информации у нас крайне мало.
Есть тревожные сигналы и из некоторых других республик, например, из Адыгеи. Вот что писали уже в 2000 г.. "Министр образования республики Нильбий Джаримов пытается ввести в республике в обязательном порядке изучение адыгейского языка. Закон гарантирует здесь добровольность, но с начала этого года министр категорически потребовал поставить этот предмет в расписание всех школ. А поскольку в них уже существует скоординированная сетка учебных часов, сокращают другие предметы: математику, физику, русский. В итоге в ряде школ, где это уже удалось осуществить, родители русских забирают своих детей и переводят в школы, в которых учебная сетка еще нс изменилась... Добавим сюда принятый несколько лет назад закон о статусе адыгейского языка, по которому к 2003 году все делопроизводство в республике должно вестись обязательно на двух языках. В итоге русскоязычное население не сможет работать лаже на самых незначительных руководящих должностях" |НГ-рсгионы, 11.01.20001.
