150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
37 Опять-твагн ситуация, известная ие только у мас В первую мировую войну были велики потерн среди бретонцев, плохо понимавших команды по-французски [Williamson, 1991. с 45]
ПОЛЕЗНО ИЛИ ВРЕДНО ДВУЯЗЫЧИЕ?
В 1985 г. решением сверху началась так называемая перестройка, первоначально называвшаяся "ускорением". Проводившие ее русскоязычные руководители государства вместе с некоторыми "обрусевшими инородцами" достаточно долго просто не замечали существования в стране национальных, в том числе национально-языковых проблем. До 1989 г. национальная и языковая политика власти существенно не менялась по сравнению с предшествующими периодами. В выступлениях и статьях М.С.Горбачева, Э. А. Шеварднадзе и других, в постановлениях ЦК КПСС, в решениях XXVIl съезда КПСС о развитии языков чаше не говорилось вообще, изредка повторялись стереотипные фразы, унаследованные-от прошлого. Здесь кроме всего прочего отражалась и психология русскоязычного населения, для которого в СССР языковых проблем почти не существовало. Но руководству большой страны, начавшему кардинальные реформы и претендовавшему на научность своего курса, следовало бы продумать последствия этих реформ, в том числе и в сферах, на которые, по первоначальным замыслам, реформы не распространялись.
Вряд ли, однако, "научная" политика государства могла бы опираться на сколько-нибудь серьезные разработки специалистов по национально-языковым проблемам. Такие специалисты осознавали происходящее не лучше, чем горбачевское руководство. Что говорить, если профессиональный специалист по национальным отношениям, вполне эрудированный в соответствующих проблемах стран зарубежного Востока, мог в середине 1988 г., уже после событий в Нагорном Карабахе и Сумгаите, так писать о происходящем в родной стране: "Объективных причин для того, чтобы перестройка споткнулась на национальном факторе, в целом нет, поскольку нет основы для межнационального антагонизма, нет неразрешимых проблем национальных отношений и непреодолимых трудностей в сочетании национальных и государственных интересов" [Празаускас, 1988, с. 208). И далее шло повторение шаблонных фраз о том, что "далеко не полностью из-
134
житы последствия перегибов в национальной политике, не прекращены попытки форсировать естественный процесс сближения наций" [Празаускас, 1988, с. 2081
Такой же подход был свойствен и большинству советских социолингвистов, занимавшихся "своими проблемами" (не говорим сейчас о работах по зарубежной тематике, где нередко те же или сходные ситуации описывались намного адекватнее). И дело щесь не в цензурных и прочих запретах (среди "самиздата'' и "тамиздата" бывала публицистика о положении тех или иных языков, но серьезных научных работ не было) Давно сложившиеся стереотипы прочно держались в умах социолингвистов, пусть даже факты, ими же приводившиеся, этим стереотипам противоречили. Один из многих примеров — законченная уже в разгар перестройки диссертация [Урусилов, 1989|. Здесь в соответствии с канонами многократно повторялись формулировки вроде такой: "В советской стране обеспечено фактическое равенство всех наций и народов, созданы благоприятные условия для развития национальных языков и исключения всякого соперничества между ними. Наглядным тому примером служит Дагестан" [Урусилов, 1989, с.гМ4]. И в той же диссертации приводится таблица соотношения общественных функций аварского и русского языков. Из девятнадцати функций пятнадцать выполняются обоими языками, четыре — только русским и ни одной — только аварским [Урусилов, 1989, с. 238-239J. Налицо и явное неравенство по количеству функций, и соперничество в тех функциях, где возможны оба языка. Объективно диссертация показывала четкую иерархию языков в Дагестане, где на вершине располагался русский язык, в середине более крупные письменные языки вроде аварского, а внизу — бесписьменные одноаульные языки. Однако эти факты толковались неадекватно.
Но при сохранении официальной политики и официальной социолингвистики изменение общественной ситуации постепенно стало проявляться и в языковой области. Усилилось и вылилось наружу разочарование прежней идеологией, образующийся вакуум легче и проще всего заполнялся, особенно для нерусского населения, разными национальными идеями, нередко с националистическими оттенками. Начавшаяся политика гласности позволила высказывать эти идеи открыто. Среди этих идей была и идея потребности идентичности как приоритетной. С 1987 г. началось ее открытое обсуждение IKirkwood, 1991, с 70-71|.
135
Безусловно, языковые проблемы нигде не выступали независимо от других. Показательно, что больше всего о них говорили и писали в 1987-1989 гг., когда еще редко открыто ставился вопрос о государственной независимости. Поначалу многое еще оставалось в подтексте. При этом в развернувшихся дискуссиях место пребывавших в замешательстве профессиональных социолингвистов заняли непрофессионалы- писатели, журналисты, начинающие политики. Они любили прибегать к квазинаучной аргументации, но она служила лишь для "обоснования" вненаучных идей.
