150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
E Д. Поливанов, разумеется, считал такое положение ненормальным и предлагал меры против него. Но он исходил из идеалистических представлений, а его менее культурные ученики интуитивно чувствовали реальность. Языки народов СССР тогда не могли обладать тем же престижем, что и русский. Иные представления о престиже могла иметь национально ориентированная интеллигенция, но она составляла меньшинство населения, а в 30-е гг. се ряды сильно поредели.
Еще пример расхождения идеальных представлений с реальностью. Языковед Г. К. Данилов в своих публикациях констатировал тот факт, что украинский пролетариат в массе говорит по-русски. Это вызвало резкую критику. В результате Данилову пришлось выступить со статьей под названием "Мои ошибки", где он писал: "Украинский пролетариат должен был преодолеть и уже в значительной мере преодолел говорение по-русски" (Данилов, 1931, с. 9J: Однако что бы ни было положено писать, реально, вопреки когда-то сделанным прогнозам И. В. Сталина, русский язык продолжал преобладать в индустриальных центрах Украины.
Если сторонники марксизма — Е. Д. Поливанов, Г. К. Данилов и др. — рассматривали свой предмет исследования как бы изнутри, то профессор А. М. Селищев в известной книге "Язык революционной эпохи" смотрел на языковую ситуацию в стране с позиций внешнего наблюдателя. Это был славист старой школы.
»2
По воспоминаниям его ученика С. Б БсрнштСйна, А М. Ссли-щев никогда не употреблял слово "марксизм". К языковым процессам революционной эпохи он относился без восторга, но и без осуждения и стремился рассматривать их объективно В результате он заметил такие же явления, что и Е. Д. Поливанов, но с иной оценкой (что не помешало Е. Д. Поливанову высоко оценить его книгу [Поливанов, 1928 в|).
Говоря о развитии языков народов СССР, А. М. Сслишсв указывал: "Революция способствовала обострению национальною сознания у представителей нерусского населения России... Лозунг революции "самоопределение народов" сильнее всего отразился в языковой деятельности нерусских групп населения России. В осуществлении этого лозунга внимание ревнителей национальности останавливается главным образом на "родном языке"... "Равноправие языка" с языком господствовавшего до того времени народа — вот основное требование их" |Селищев, 1927, с.2191- Отмечая стремление малых народов к "чистоте своего языка, понимаемой нередко слишком субъективно", A. M Селищев пишет: "Но несмотря на эти тенденции, язык самих национальных деятелей и их печатных произведений изобилует русскими элементами... Единство процесса общественной жизни, воздействие центра неразрывно связано с языковыми переживаниями, с проникновением элементов языка центра в язык областных работников, хотя бы они и занимались вопросами чистоты своего языка и изгоняли старые русизмы" |Селищев, 1927, с. 220J. Приводя примеры из мордовского, чувашского и коми языков, A.M.Селищев заявлял, в частности: "Речь же мордовских деятелей... это мордовско-русский жаргон" [Селищев, 1927, с. 222|.
Книга А. М. Селищева интересна не только фактическим материалом, но и позицией автора. Для него русский и мордовский — нс два равноправных и тем более не равных языка, а "язык центра" и "язык области", каковыми они и были в действительности. Сам лозунг равноправия языков, открыто им не отвергаемый, явно кажется ему нереальным. Его больше интересует вопрос о том, как происходит языковое общение центра с периферией. В книге отражена точка зрения русского интеллигента, не увлеченного пафосом построения невиданного в истории общества и замечающего то, что не менее яркие и талантливые ученые не хотели видеть или, если видели, как Е. Д. Поливанов, оценивали как временные трудности.
83
"Единство процесса общественной жизни" ставило вопрос о государственном языке в масштабе страны, пусть этот вопрос прямо не формулировался. Безусловно, и после революции таким языком мог быть только русский. Его роль несколько снизилась в период разрухи и ослабления внутригосударственных связей, но к середине 20-х гг. полностью восстановилась, а затем резко усилилась централизация государства. Индустриализация укрепляла хозяйственные связи между регионами и ломала традиционный уклад, возрастали разного рода миграции населения от оргнабора до высылки. Условия для общения между представителями разных народов становились все более разнообразными, что усиливало тенденцию к двуязычию. Если еще перепись 1926 г. показывала, на что обратил внимание М. Н. Губогло, весьма низкий процент двуязычного населения (Губогло, 1979, с 17-22), то к 30-м гг двуязычие не могло не возрасти. К тому же перестали ожидать мировую революцию, был провозглашен курс на построение социализма в одной стране, и стало ясно, что в обозримом будущем задача межнационального общения в пределах СССР актуальнее, чем задача выхода малых народов СССР на мировую арену, минуя Москву. Наконец, еще более усилила позиции русского языка борьба с "буржуазным национализмом". Место национально ориентированных интеллигентов занимали люди типа выпускников КУТВ'а. Даже если они по требованию сверху проводили "корен изацию", в душе они считали русский язык наиболее престижным и активно русифицировались
