150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
В духе времени Н. Я. Марр рассуждал о проблемах, казавшихся тогда актуальными: "Диалектико-материалистнческое мышление переросло линейную речь, с трудом умещается в звуковую,
готовится к лепке, созиданию на конечных достижениях ручного н звукового языка, нового и единого языка, где высшая красота сольется с высшим развитием ума. Где? Товарищи, только в коммунистическом бесклассовом обществе'" [Марр, і933-1937, т.З, с. 111-І 12|; "Будущий язык — мышление, растущее в свободной от природной материи технике" [Марр, 1933-1937, т. 3, с. 121J. Таких высказываний у Н. Я. Марра десятки, но как-то их конкретизировать он не мог1. Е. Д. Поливанов или Н. Ф. Яковлев избегали говорить о будущем всемирном языке, поскольку не считали данную проблему первоочередной.
Н. Я. Марр и его последователи, в том числе участвовавшие в работе ВЦКНА (И. К. Кусикьян, Б. М. Гранде, И. Д. Дмитриев-Кельда), с 1930 г. пытались взять в свои руки языковое строительство. Они умели в духе времени навешивать па конкурентов политические ярлыки, обвиняя Н. Ф. Яковлева в "махровой поповщине" и т.д. И. К. Кусикьян, например, писал: "До сих пор, как это ни странно, существует предрассудок, что лингвист тот, кто занимается фонетикой и морфологией какого-нибудь языка... Необходимо четко и ясно заявить, что языкознанием и уж подавно языковым строительством может заниматься в наших условиях прежде всего тот, кто хорошо владеет методологией диалектического материализма" (Кусикьян, 1931, с. 83). Формально марри-сты победили, их идеи официально считались "марксизмом в языкознании". Им удалось нанести урон научному обеспечению работ, в частности, отстранить от деятельности в ВЦКНА E Д.Поливанова после его публичного выступления против мар-риэма. Однако для создания алфавитов одного "владения методологией" было мало, что наглядно показал аналитический алфавит Н. Ф. Яковлев, поддававшийся влиянию марриэма в некоторых вопросах, как раз в области языкового строительства был последовательным противником марровских идей !Яковлев, 1931]. Ему и его коллегам в целом удалось довести до конца свою работу. Если языковое строительство было свернуто в дальнейшем, то не по вине марристов. Реально Н. Я. Марр и его школа не внесли вклада в развитие языков народов СССР, хотя марристская
1 H Я Марр бып очень талантливым че.юкким. способным на впгтсрсснеПшнс логалкн. ни ж обладавшим научным типом мышления. При обсуждении одного из докладов; мі конференции "Лингвистика на исходе XX века" (МГУ. февраль 1995 г ) вол мнила ндса, чти Марр а таких высказываниях отчасти преду іадьівал актуальную революцию в передаче информации
58
пропаганда позднее именовала академика руководителем работ по языковому строительству [ПИДО, 1935, с. 93, 215J.
Деятельность теоретиков и практиков языкового строительства иногда распространялась и на языки зарубежного Востока, в частности, на китайский. Причин здесь было две: китайцы входили в число нацменьшинств Дальнего Востока, но кроме того считалось, что в Китае скоро произойдет революция и опыт языкового строительства в СССР там будет востребован. В Ленинграде существовала Комиссия по разработке нового китайского алфавита во главе с академиком В. М. Алексеевым, в се работе участвовали почти все ведущие китаисты-филологи тех лет: Ю.К.Шуцкий, Б. А Васильев, А. А. Шприниин (основной разработчик китайского нового алфавита). Итоги работы комиссии были опубликованы (Записки, 1932|. Разработанные алфавиты на латинской основе пытались применять среди китайцев СССР.
Члены комиссии были учеными высокого класса. Однако их подход к языковой ситуации в Китае показывает, что они исходили более из желаемого, чем из действительного. Советский опыт переносился на китайскую ситуацию довольно некритически и прямолинейно. Комиссия вынесла следующий вердикт: "Единый китайский язык — это нонсенс, его нет и создавать его нет никакой надобности", поскольку такой язык "могут знать лишь господствующие классы" |3аписки, 1932, с. 39] Китайские диалекты следует считать отдельными языками. Необходимо, чтобы каждый китаец мог читать и писать па родном лиалскте-языке. Идеальна ситуация, при которой каждый диалект-язык будет иметь алфавитную письменность, но для начата комиссия ограничилась разработкой пяти алфавитов для основных диалектных групп. О сохранении иероглифики, по представлениям комиссии, не могло быть и речи.
Китаисты видели лишь одну сторону медали Они учитывали, что большинство китайцев неграмотны и владеют только родным диалектом. Они учитывали, что так называемые китайские диалекты отличны друг от друга больше, чем многие языки между собой. Они учитывали, что в 20-30-е п XX в., как и ia много веков до этого, единство китайского языка в основном держалось на сложной для обучения иероглифической письменности. Они учитывали, что введение единого китайского языка в устной форме также требует для миллионов обучения фактически другому языку, что трудно и нс может не быть связано с принуждением. И все это было верно. Но забывалась другая сторона медали,
59
связанная с потребностью взаимопонимания. Советские китаисты не говорили ни слова о том, как носители разных диалектов-языков будут общаться в едином Китае, целостность которого они пс подвергали сомнению. Недаром точка зрения о вредности единого китайского языка, разделявшаяся у нас в 20-30-е гг. большинством китаистов при отдельных исключениях [Пашков, 1925|, была решительно отвергнута видным деятелем китайской Компартии Цюй Цюбо (Страховым), юіда жившим в СССР. Hc будучи лингвистом, но зная обстановку в стране, он понимал необходимость единства языка в едином китайском государстве. И показательно, что языковая политика в Китае после революции 1949 г. пошла по такому пути: иероглифика сохранилась, хотя и подверглась упрощению, и по веси стране распространяется единый для всех литературный язык
