150 языков и политика. 1917 - 2000. Соц-лингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. - Алпагов В.М.
ISBN 5-4282-158-7
Скачать (прямая ссылка):
Много писал в 20-е гт о принципах языкового строительства Е. Д. Поливанов. Он подчеркивал необходимость единых принципов построения алфавитов и унификации алфавитов для всех языков [Поливанов, 1928 а). Конечно, алфавиты для разных языков не могли быть совсем одинаковы, поскольку неодинаковы их фонологические системы. Однако необходимо было одним образом изображать однотипные фонологические различия и по-
1 Cp подход современного американского социолингвиста, который пишет о тим. что обычно лингнисти не считают нужным заниматься вопросами нормы языка н рассматривают кзыковыс изменения лишь как естественный процесс, однако языковое планирование н нормирование как вид социальной инженерии необходимы, и роль лингвистов здесь очень важна [Edwards, 1994. с I73|. Dec по ис так уж сильно отличается от подхода Л (1 Якубннско-гп Указанный тезис Ф дс Соссюрв отвергали и пннгяисты японской школы "язикового существования"
55
разному — принципиально разные. Важны и слона Е. Д. Поливанова о гом, что выбор алфавита не может решаться голосованием !Поливанов, 1928 б, с. 324): демократия эдгсь неуместна, нужно решение компетентного специалиста. Он указывал к на принципы выбора основы дли литературного языка. Например, он писал "Никогда, в борьбе за роль литературного диалекта, язык деревни или вообще экономически менее развитого коллектива не выходит победителем над языком города или вообще более развитою н экономическом отношении района" !Поливанов, 1928 6, с. 324]. В связи с этим он в течение нескольких лет выступал против принятою первоначально в Узбекистане решения сі роить литературный язык на основе кишлачных диалектов (это мотивировалось тем, что они лучше сохранили HCKCIiIiU поркские черты и могут быть понятнее iuiя других тюркских народов) В итоге в полном соответствии с предложениями E Д Поливанова узбекский литературный язык сформировался на основе городских диалектов, сильно иранизироваппых, но более развитых и престижных. Выступали теоретики языкового строительства и против идеи о построении литературных языков на основе "равномерного'' представительства всех диалектов ради 'равноправия" носителей каждого из них. Опыты такого конструирования быва-чи: карельский «литературный язык, разработанный Д. В. Бубри-чом, калмыцкая фонетика (Lewis, 198.1, с. 316| Однако в целом такие проекты оказывались искусственными и с трудом приживались. Целесообразнее оказывалось выделить опорный диалекі, его выбор определялся не лингвистическими, а социокультурными факторами.
В наши дни, когда проблема формирования новых литературных яэыкоэ и алфавитов вновь становится актуальной, наследие теоретиков языкового строительства 20-30-х гг. может представлять несомненный интерес. А большинство из них с тех пор не переиздавалось.
С конца 20-х гг. у деятелей языкового строительства появился конкурент — школа академика Н. Я. Марра, рапсе далекая от данной проблематики. Академик и его окружение, так называемые "подмарки", выступили с претензией на обладание окончательной истиной, называя всех противников независимо от их позиции "буржуазными учеными". Марристы в целом исходили из тех же идеологических предпосылок, что и ученые, о которых шла речь выше, но отличались гораздо более низким профессиональным уровнем У деятелей языкового строительства попытки
56
построить марксистскую лингвистику сочетались с опорой па факты и на опыт существовавшей до них науки, а маррнсты иі-порировали или прямо отвергали то и другое. Социолингвисты 20-х гг. боролись за унификацию алфавитов, но не прсдлаїали единый алфавит для всех языков, понимая, что фонологические системы языков различны. Создание алфавитов для каждого языка СССР марристы считали "паллиативом", замедляющим внедрение всемирного алфавита, на который после мировой революции перейдет человечество |Марр, 1933-1937, т. 4, с. 82-83). В качестве всемирного алфавита был предложен так называемый абхазский аналитический алфавит H Я Марра, распространение которого рассматривалось марристами в качестве научного предприятия порядка и типа метрических мер" |Ссрдючепко. 1931, с. 15). Помешала этому сложной ь аналитического алфавита в Абхазии "алфавит, предложенный акад. Марром, испытывал ся в течение трех лет и в результате от него пришлось отказаться, ибо усвоить и удержать в памяти 62 інака, к тому же чрезвычайно трудно изобразимых, не могли бы не только учащиеся, но, пожалуй, и сами учащие" [К.ИПВ, № 3, с. 63).
Другой пример. Хотя Е. Д. Поливанов и был склонен считать "язык комсомольцев'' иным языком по сравнению с дореволюционным, он подчеркивал, что в результате революции произошла не столько смена русского литературного языка Г'мзык комсомольцев' — все же не норма), сколько смена "классового субстрата": "На пути к бесклассовому своему характеру русский .шіера-турный язык становится классовым я инком уже не той группы лиц, которая была носительницей этого языка до революции, л более широких и социально разнородных слоев населення" !Поливанов, 1927 а, с. 227|. Формулировка упрощенная, но считающаяся с фактами Марр писал иначе* "Произошла революция. С нею в плановой для нас перспективе — неизбежный коренной сдвиг и в основном орудии общения, т с. в языке и письме.. Тут не о реформе письма или грамматики приходится говорить, а о смене норм языка, переводе ею на новые рельсы действительно массовой речи. То, что нужно, это не реформ.) или новая декларации старою содержания, а. . речевая революция, часть культурной революции" IМарр. 1930. с. 4(>-47| Все ло оставалось на уровне общих звонких фраз, без приведения фактов.
