Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
Расхождение между московским и киевским изводами было сильно уменьшено в результате радикальной украинизации первого при патриархе Никоне (был патриархом Московским с 1652 по 1658 г.). Секуляризация русской литературы в XVIl в. возвысила собственно русский слой в литературном языке и соз^ла определенную гибридную структуру, где доли церковнославянской и разговорной составляющих варьировали в зависимости от стиля.'Русский в основном сохранил свой осознанно гибридный характер до наших дней, в то время как сербский и украинский под влиянием романтизма лишились церковнославянского слоя ,
Пока церковнославянский доминировал в литературах православных славян, узы, которые скрепляли эти литературы друг с другом и с их общим прошлым, оставались прочными. Даже когда постепенная секуляризация ограничила церковнославянский элемент в русском литературном языке, традиционный репертуар стилистических средств остался дей* ствекным и продуктивным. Напряжение между церковнославянским и разговорным компонентами обращает нас к далекому прошлому, объединяя приемы, которыми пользуется современная русская литература, с приемами протопопа Аввакума 04 и, еще раньше, с древнерусскими летописями и повествованиями . Формы русской поэзии XVIII в., чей «высокий штиль» требует преобладания церковнославянского, в некоторых отношениях более сродни по своей структуре церковной поэзии, коренящейся в поэзии средневековой, чем к классицизму, который тогда формально исповедовался. В трактате с красноречивым названием «О пользе книг церковных», принадлежащем перу такого законодателя русского поэтического канона XVIII в., как Ломоносов (1711—1765), говорится буквально следующее;
«Рассудив таковую пользу от книг церковных славенских в российском языке, всем любителям отечественного слова беспристрастно объявляю и дружелюбно советую, уeерясь собственным сбоим искусством, дабы с лрилежанием читали все церковные книги Российский язык в полной доле, красоте я богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго церковь российская славословием Божинм на славенском языке будет»10е.
Его старший современник Тредиаковский (1703-1769) критиковал Сумарокова (1718—1777), последнего из трех великих, за то, что тот «в юности читал недостаточно наших церковных книг и поэтому лишен как I богатого выбора слов, гак и привычки к стройному построению». Стро* I фа» обычно считающаяся одной из лучших у Тредиаковского» — не что I иное, как близкий к тексту пересказ церковнославянских библейских I стихов:
і
і Тредиаковский Второзаконие 32 :1,2
Bohmhj о! небо, и реку, Вонми небо, н возглагхшю,
Земля да слышит уст глаголы: И да слышит земля глаголы уст моих.
Как дозвдь я словом потеку; Да чается яко дождь вещание мое,
И снидут, как роса к цветку, И да снидут яко роса
Мои вещания на долы. Глаголы мои, яко туча на троскот.
Позднейшая поэзия также не считает зазорным перифразировать старые церковные молитвы более или менее близко к тексту:
Пушкин
Владыко дней моих! дух праздности унылой, Любоначалия, змеи сокрытой сей, И празднословия не дай душе моей. Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья, Да брат мой от меня не примет осужденья, И дух смирения, терпения, любви И целомудрия мне в сердце оживи*
(1836)
Великопостная молитва Ефрема Сирина It Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми, 3. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осужда-ти брата моего..,
2. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми рабу твоему.
Фразеология и образность церковнославянской литературной традиции, и в особенности литургической поэзии, остается жизненно важным стимулом для русской литературы XX в.; в этой связи достаточно упомянуть Блока, Белого, Клюева, Есенина и Маяковского, как бы этот последний ни казался далек от набожности. Самая существенная его поэма, «Человек» (1917), буквально цитирует молитвы вначале («Ныне отпущаеши») и в последней строке («Со святыми упокбй»)107; более того, в качестве введения поэме предпослана вариация на литургические мотивы:
Священнослужителя мире» отпустителя всех грехов — солнца ладонь на голове
моей.
Благочестивейшей иэ монашествующих - ночи облачение на плечах моих.
JrtH
Дней любви моей тысяч ели стос Евангелие целую
4
ч
Кнрилло-Мефо диев екая традиция - это не только сохранение древне-церковнославянского наследия в языке и стиле, не только продолжение межславянских контактов, основанных на верности этому наследию; это еще и тесно связанное с языковой проблемой идеологическое наследство. Моравская миссия проповедовала равные права для всех народов и равную ценность их языков, прежде всего требуя признания независимости
56 своей собственной славянской нации и языка. Поскольку на средневековой шкале ценностей литургия символизировала вершину, то и право исполнять церковные службы на родном языке символизировало право также и на все остальные ценности. Культура в целом, и в первую очередь литературная продукция, тем самым становилась национальной.
