Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
17 См.: ДеЙблерТ. иГлээ А. Указ. соч., с, 19—20.
18 См.: Симаков Н.Б* Художественная политика. - «Сегодня», Рига, 1920, № 50,2 марта,
19 Художники М.Ф. Ларионов ?1881-1964) и Н.С.Гончарова ?1881-1962) -организаторы группы «Ослиный хвост» (1912—1915), разработали теорию *лучиз-ма», с 1915 г, жили во Франции, Якобсон был с ними близко знаком с 1913 г.а у него сохранился рисунок М.Ларионова к книге Маяковского «Солнце» (М., 1923) с надписью: «Пр. Якобсону - иллюстрация к поэме Солнце В»В, Маяковского^
20 «Стал властью* (нем.) - см.: Daubler Т, Op, citt 59, Ср. известное учение Ф. Ницше «о воле к власти» («Der Wille zur Macht»),
21 Cm1 о нем в комментарии к ст.1'футуризм".
22 Книгу лидера итальянских футуристов Ф,Т. Марннетти под данным французским названием в библиотеках СССР (а так же в специальных библиографических справочниках и каталогах крупных зарубежных библиотек) обнаружить не удалось. Возможно, Якобсон узнал о ней от итальянского футуриста А. Каппы, шурина Марннетти, с которым он познакомился в Ревеле. Националистические и экспансионистские идеи привели впоследствии Марннетти к сотрудничеству с итальянским фашизмом .
В начале 1920-х годов в Италии сложилось несколько группировок, в идеологии которых левые политические убеждения сочетались с авангардизмом в эстетике; к ним примыкали футуристы Уг Барбаро, П. Флорис, В, Паладини — см.: С а г-р і U. Bokcevico immagimsta. Napolit 1981 (сообщено H1B. Котлерйвым)»
24 В США к футуристическому движению примыкали художники К. Крамер, М. Вебер, Ш. Демут, С. Макдоналвд-Райт, М. Рассел, Д. Стелла и др. ПИСЬМА С ЗАПАДА. ДАДА
«(Dada ne signiile rana {Dada, 3,19IB).
* Dulettanteri, erhebt euch gegen die Kunab (Плакат на выставке Дада в Берлине.
в июне 1920 г.) i
Б дни малых дел и устойчивых ценностей общественное мышление подчиняется законам колокольного патриотизма. Как для ребенка мир кончается детской» а все, что вне, мыслится по аналогии, так мещанин все города оценивает в сопоставлении с родным, а граждане высшего порядка, если не иногороднее, то вое чужестранное кладут на домашнее прокрустово ложе, танцуют от печки туземной культуры. Родной мирок и «переводимые» на свой диалект малопонятные варвары — такова обычная схема. Не потому ли революционны матросы, что у них нет этой самой «печки», нет очага, домка, и они всюду равно chez soi?1 Ограниченности в пространстве соответствует ограниченность во времени; прошлое нормально рисуется рядом метафор, для которых материал — настоящее. Но сейчас, несмотря на TOtr что визами, валютами, кордонами всех сортов Европа обращена в множество обособленных точек, - пространство сокращается гигантскими шагами — радио, беспроволочный телефон, аэро. Пусть книги и картины не переходят сегодня, осажденные шовинизмом и валютой, государственных границ. Но сегодня вопросы, решаемые где-нибудь в Версале3, — шкурны для силезского рабочего, и, если растет цена на хлеб, — голодный горожанин "ощущает1* мировую политику. Аргумент к земляку теряет убедительность. Быта не осталось, плачут даже юмористы*4 . Ценности не котируются,.
Что соответствует этой «раскачке» в научной жизни? На смену науке Тысяча первого примера» ? неизбежной в дни, когда формула "так было, так будет"5 дарила, когда завтра обязывалось походить на сегодня, а порядочный человек — иметь chez soi, наступает наука относительности. Вчера для физика если уже не наша земля, то наше пространство, наше время были единственны и навязывались всем мирам, теперь они объявляются частным случаем. От старой физики не остается следа, у старых физиков остается три аргумента: «жид», «большевик», «противоречит здравому смыслу»6.
Большой историк Шпенглер в громкой книге «Закат Запада» (Мюнхен ,1920) говорит: истории как науки не было и не могло быть, и прежде всего не было сознания пропорций7, Так негр делит мир на свой поселок и «остальное»8 — и месяц ему меньше заслоняющей тучи9. По Шпенглеру, когда Кант философствует о нормах, он уверен в действительности своих положений для людей всех времен и народов, но он не высказывает этого, потому что для него и его читателей это само собой разумеется. А между тем устанавливаемые им нормы обязательны только для западного мышления .
* Особенно тяжело пришлось бытовикам в России, Один иэ них мне горько жаловался: "Что писать» когда быта нет". И потекли к белым (Куприн, Чириков« Андреев, Бунин, Аверченко, Мережковский, А.Толстой), Но быта и здесь не обрели. И занялись — кто прошениями со слезой (Андреев), кто погромными прокламациями (Куприн), кто откровенным прихлебательством (Мережковский). — Прим, автора.
'430 і I
і Характерно, лет десять назад Виктор Хлебников писал: «Кант, думая
j установить границы человеческого разума, определил границы ума не-і мецкого, Небольшая рассеяность ученого ft11P Шпенглер сравнивает свою строго релативистскую систему с открытием Коперника . Правильней было бы сопоставление с Эйнштейном; коперниковой системе скорей соот-І ветствует переход от истории христианства к истории человечества. Книга Шпенглера вызвала шум в печати.«Фоссшие Цейтунг» вывела: «Ах, репа! тквизм! Зачем говорить печальные вещи!» Вышла в свет объемистая ! отповедь, нашедшая верное противодействие против системы Шпенглера13, Отповедь эта раздалась с церковной паперти. Это не личная блажь — сила Ватикана растет. Давно у папы не бьшо столько нунциев. Недаром недавно французское правительство, ликуя, что наконец-то Фракция отделалась от революционной славы, спешило подчеркнуть свою богобоязненность.
