Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
* To1 что автор называет второй змеей, на самом деле - черная спина той единственной эмен, чье светлое брюшко он принимает за более тонкую змею. Поэтому там, где будет говориться о «змеях, рептилиях» и т.д. во множественном числе, мы будем заменять его на единственное. - Прим. перев¦
'354 нимаются над Ядвигой и змеей. В стихах две параллельные конструкции связывают героиню с рептилией: з Entendait Ies sons d'une musette и 7 pretent ГоїеШе в Aux airs gais de Tinstrument.
В этой связи возникают некоторые заслуживающие внимания вопросы» связанные с грамматическим родом. Двум подлежащим женского рода в стихотворении в картине соответствуют два характерных свойства фигур Ядвиги и луны: это их несходная бледность по сравнению с более глубокими цветами всего остального, в особенности заклинателя и рептилии, и сходная округлость полной луны и женской груди в сравнении с заостренным телом змеи и дудочкой заклинателя. Уподобление полу (sexuisemblance) мужского и женского родов, ощущаемое всяким членом французского языкового сообщества, было с исчерпывающей ясностью рассмотрено Ж.Дамуреттом и Э. Питоном в первом томе их исторической книги «От слов к мысли: опыт грамматики французского языкам10:
Все нарицательные существительные во французском языке принадлежат к мужскому или женскому роду; это не подлежит и не подвергается сомнению. Национальное сознание не мыслит уже именных сущностей вне аналогом с одним из двух полов - настолько, что уподобление полу превращается в универсальный способ классификации сущностей (§ 302).« Оно постоянно присутствует в речи, а значит и в сознании каждого француза (§ 306)... Это разделение — безусловно, не чисто рационального характера, в нем есть что-то эмоциональное..- Это уподобление полу проявляется столь явно, что слова женского родЁ в образной речи могут сравниваться только с женщинами (§ 307) Распределение, связанное с уподоблением попу - одно из проявлений персонификации вещей (§ 309) .
,Достойно внимания* что четыре существительных женского рода в стихотворении Руссо привязаны к его четырем нечетным строкам. Они открывают строку, выступая в функции грамматического подлежащего в нечетных двустишиях, и ими строка кончается, когда они служат обстоятельствам в четных двустишиях.
Обязательность ассоциации женского рода с нечетными, именно «женскими» строками, требует объяснения. Тенденция различать формы женского и мужского рода с помощью закрытого/открытого конца слова1 1 рождает связь закрытости/открытости конечного слога строки и женским/мужским родом; также и сам термин «женская рифма», популярный даже в французских школьных учебниках, мог способствовать распределению существительных женского рода по этим строкам.
В стихах Руссо распределение родов подчиняется принципу диссимиляции. Ближайшее дополнение глагола имеет род, противоположный роду подлежащего данного элементарного предложения (clause), а если есть еще один управляемый член предложения, то, будь он наречным или отыменным, он сохраняет род подлежащего; таким образом роль рода в стихотворении становится особенно подчеркнутой: і Yadwigha (f) ... з entendait Ies sons (m.) d'une musette (f.); 4 Dont (относится к musette (f.)) jouait un charmeur (т.); 5 Ia Iune (f.) retiete 6 ,.. Ies arbres (т.); 7 Les fauves serpents (m.) patent ГогеіЙе (f.) 8 Aux airs gais (m.).
Передний план картины и стихотворения Руссо принадлежит Ядвиге и змее; хочется вспомнить «Еву», несколько более раннюю его картину, с потрясающим дуэтом двух профилей — обнаженной женщины
355
24* и змея12. Эта иерархия действующих лиц осталась, однако, незамеченной критиками. Так, Аполлинер в своей хвалебной речи 18 марта 1910 г. «De се tableau se d^gage de la beaute»*J3 отметил обнаженную женщину на софе, тропическую растительность с обезьянами и райскими птицами вокруг нее, льва, львицу и играющего на дудочке негра — «peisonnage de mystfrep1"*; змея и луна упомянуты не были. Жан Буре14, обсуждая композиционное построение картины, также ограничивается флейтистом, тигром (?), птицей и полулежащей женщиной. Эти комментаторы останавливаются на левой, более крупной части картины, не переходя к меньшей ее правой части, которая составляет тему второго четверостишия. Начинается осмотр картины, естественно, с левой ее части: «эта женщина, лежащая на диване», грезящая, что она перенесена «в этот лес, где она слышит звуки инструмента заклинателя» — по собственному авторскому объяснению картины15, От Ядвиги и таинственного заклинателя внимание сдвигается на вторую часть диптиха, отделенную от первой его части голубым цветком на длинном стебле — который повторяет похожий цветок слева от героини. Нарративная упорядоченность, последовательность осмысления и когнитивного синтеза картины16 находят изысканно-точное соответствие в переходе от первого четверостишия с его двумя параллельными формами имперфекта — present preterit в терминологии JI. Теньера1 7 — 1 (3 entandAIT - 4jouA!T) к двум рифмующимся формам настоящего времени во втором четверостишии (5 геАЁТЕ — і prETEnt), а также в замене простыми определенными артиклями (5 Ia Iunej 6 Ies fleuves, Ies arbres, 7 Ies serpents, ГогеШе, e aux airs, Tinstrument) неопределенных артиклей, доминирующих с одним-единственным исключением, э Ies sons, B предыдущем четверостишии (i un reve, э une musette, 4 un charmeui).
