Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
С точки зрения последней Пушкин есть центр поэтической культуры, определенного момента, с определенной зоной влияния. С этой точки зрения поэтические диалекты одной зоны, тяготеющие к культурному центру
273
19-820 другой, подобно гонорам практического языка, можно подразделить на: диалекты переходные, усвоившие от центра тяготения ряд канонов, диалекты с намечающейся переходностью, усваивающие от центра тяготения известные поэтические тенденции, и смешанные диалекты, усваивающие отдельные инородные факты, приемы* Наконец, необходимо иметь в виду существование архаических диалектов, с консервативной тенденцией, центры тяготения коих принадлежат прошлому2 .
П
Хлебникова называют футуристом. Стихи его печатаются в футуристических сборниках. Футуризм есть новое движение в европейском искусстве. Я не дам здесь более точного определения этого термина. Оно может быть дано лишь индуктивно, путем анализа ряда сложных художественных явлений.
Всякая априорная формулировка грешит догматичностью, создает искусственное преждевременное деление на футуризм долинный, псевдофутуризм и т.п. Я не хочу повторять методологическую ошибку современников романтизма, из которых одни относят к нему, по словам Пушкина, все произведения, носящие на себе печать уныния или мечтательности, а ныне называют романтизмом неологизм и ошибки грамматические. [„.]
Тезис был выдвинут русским футуризмом:
Раз есть новая форма, следовательно, есть и новое содержание, форма, таким образом, обусловливает содержание.
Наше речегворчество на вое бросает новый свет.
Не новые объекты творчества определяют его истинную новизну.
Новый свет> бросаемый на старый мир, может дать самую причудливую игру (Крученых, Сборник «Трое»)
Здесь ясно осознана поэтическая задача, и именно русские футуристы являются основоположниками поэзии «самовитого, самоценного словам как канонизированного обнаженного материала, И уже не поражает, что поэмы Хлебникова имеют касательство то к середине каменного века, то к русско-японской войне, то к временам князя Владимира или к походу Аспаруха, то к мировому будущему. [..,]
В нормальном практическом языковом мышлении, по формулировке Л. В+ Щербы, «полученные ощущения и результат ассимиляции не различаются сознанием, как два отдельных по времени момента, иначе говоря, мы не сознаем разницы между объективно данными ощущениями и результатом данного восприятия» .
В языках эмоциональном и поэтическом языковые представления (как фонетические, так и семантические) сосредоточивают на себе большее внимание, связь между звуковой стороной и значением тесней, интимней, и язык в силу этого революционней, поскольку привычные ассоциации по смежности отходят на задний план. Ср., например, богатую фонетическими и словообразовательными изменениями жизнь слов-воззваний, а отсюда и личных имен вообще.
Но этим исчерпывается родство эмоционального и поэтического языков. Если в первом аффект диктует законы словесной массе, если именно «буйность пара волнения взрывает трубу периода», то поэзия, которая
274 есть нечто иное, как высказывание с установкой на выражение, управляется, так сказать, имманентными законами; функция коммуникативная, присущая как языку практическому, так и языку эмоциональному, здесь сводится к минимуму. Позэня индифферентна в отношении к предмету высказывания, как обратно индифферентна, согласно формулировке Сарана5, деловая, точнее предметная (sachliche), проза, например, в отношении ритма,
Конечно, поэзия может использовать методы эмоционального языка как родственного в своих собственных целях, и такое использование особенно характерно для начальных зтапов развития той или иной поэтической школы, например романтизма. Но не из «Affekttrager», согласно терминологии ІіГпербера , не из междометий и не иэ омеждомеченных слов истерического репортажа, декретируемого итальянскими футуристами, слагается поэтический язык.
Вели изобразительное искусство есть формовка самоценного материала наглядных представлений, если музыка есть формовка самоценного звукового материала, а хореография самоценного материала — жеста, то поэзия есть оформление самоценного, «самовитого», как говорит Хлебников, слова.
Поэзия есть язык в его эстетической функции.
Таким образом, предметом науки о литературе является не литература, а литературность, т.е. то, что делает данное произведение литератур -ным произведением. Между тем до сих пор историки литературы преимущественно уподоблялись полиции, которая, имея целью арестовать определенное лицо, захватила бы на всякий случаи всех и все, что находилось в квартире, а также случайно проходивших по улице мимо. Так и историкам литературы все шло на потребу: быт, психология, политика, философия. Вместо науки о литературе создавался конгломерат доморощенных дисциплин. Как бы забывалось, что эти статьи отходят к соответствующим наукам — истории философии, истории культуры, психологии и т. д. - и что последние могут, естественно, использовать и литературные памятники как дефектные, второсортные документы. Если наука о литературе хочет стать наукой, она принуждается признать «прием» своим единственным ((героем». Далее основной вопрос — вопрос о применении, оправдании приема.
