Работы по поэтике: Переводы - Якобсон Р.
Скачать (прямая ссылка):
В пушкинских произведениях и биографии обнаруживаются много-
R. Jakobson, On Puakbi's Responses to FoDc Poetry. - Іл; RJ akob so n, Selected Writings, v. V (On Verse, Its Masters and Explorers), The Hagae-Paris-New York, Mouton Publish ers, 1979, p. 2 #4-2 98. Впервые опуб ли ковано на чешском языке: K Puakinovim phlasum Itdove роеяе. - Vybiane spisy A. S* PuSkina, IV, ed. А. Bern and R. Jakobson. Praha, 1938, 238-244.
206 численные свидетельства его прекрасной осведомленности в области разнообразных форм народной поэзии - лирических и эпических форм, песен и сказок, народного юмора и причитаний, обрядовых представлений и пословиц. Всю жизнь он хранил в памяти песни и сказки его старой няни; он любил слушать народных певцов и сказителей в наследственных поместьях — Михайловском и Болдине — и в частых своих странствиях по России. Он восхищался образцами русского фольклора и рассказывал о них в обществе, внимательно читал сборники произведений фольклора, записывал народные сказки и песни, даже готовил сборник русских исторических песен и подробное исследование по фольклору; в его сочинениях разбросано множество цитат, реминисценций и эпиграфов почти из всех жанров народной поэзии. Наконец, особое место в его поэтическом наследии занимают произведения с осознанным отпечатком народного творчества.
В первой опубликованной поэме Пушкина «Руслан и Людмила» (1820) консервативные критики его времени обнаружили элементы русской «мужицкой» эпической поэзии, «незаконно» перенесенные в сферу высокой литературы, а в прологе, который поэт написал для второго издания поэмы (1828), он отнес ее к области народных сказок. Однако общий стиль «Руслана и Людмилы» взят у Вольтера и Ариосто, а ее фольклорный колорит носит поверхностный характер; фактически он сводится к «сельскому» бурлеску и к ряду «древнерусских» имен и атрибутов.
Пушкинские подражания формам народной поэзии относятся к годам ссыпки в Михайловском, откуда осенью 1826 г., получив высочайшее прощение, Пушкин привозит в Москву свои «Песни о Стеньке Разине у, Их образец обнаруживается в разбойничьих песнях, которые из всего песенного богатства русской народной поэзии привлекали поэта в наибольшей степени и наиболее продолжительное время и которые оставили столь яркие следы в поэме молодого Пушкина «Братья разбойники», а также в более поздних прозаических работах о Пугачеве. Образы мятежных разбойников составляли довольно рискованную тему для Пушкина и I его друзей-декабристов. В мотивах песен 1826 г. прослеживаются черты письменных памятников и образное богатство фольклорной лирики, в то же время в них под оболочкой фольклора объединяются сокровенные темы жизни поэта данного периода: безжалостное расставание с ушедшей любовью («Где муки, где любовь»—из стихотворения 1826 г. «Под небом голубым страны своей родной»), вызывающая отвращение тягостная необходимость соглашения с царем, мечты о побеге за границу на корабле. И, наконец, в этих песнях Пушкин впервые обратился к стиху русской народной песни с его постоянным числом ударных слогов в ! строке и неустойчивым числом безударных слогов в интервалах между ! ударными. Вскоре (в 1828 г.) он вновь обращается к этой форме в ряде I незавершенных, явно предварительных поэтических набросков. I Исследования показывают, что вторая половина 20-х годов знаме-
нует начало нового периода в жизни, мировоззрении и творчестве Пуш-: кнна — периода, который со всей отчетливостью определился в начале 30-х годов. Если герой пушкинской лирики и ранее постепенно утрачивал І свое ведущее, центральное место, то для этого последнего периода особен-і но характерно дальнейшее сокрытие авторского «я»: лирика в собствен-I ном смысле отступает на задний план, на смену лирически окрашенной поэме приходит повесть, в которой личность рассказчика завуалирована;
207 автор скрывает себя, выпуская сочинения анонимно, либо выдает себя за бесхитростного переводчика или излагателя, или даже просто за издателя чьих-либо записок и рассказов. Исторический характер прозы усиливает отдаленность автора от ее содержания, подчеркивает его неучастие в действии. Стихотворная форма ранее производила впечатление индивидуальной речи поэта; в данный же период последняя уступает место либо прозе, либо стихотворной форме сугубо заимствованного происхождения; формы, ориентированные на античные и фольклорные образцы, занимают значительное место в пушкинской поззии 30-х годов. Так, в этот период возникает цикл пушкинских сказок.
Ограничивается ли поэт лишь подражанием образцам отечественной народной поэзии? Отнюдь нет. Пушкинская техника — это техника коллажа. Точно так же, как начальный монолог француза Альбера в драме ^Скупой рыцарь», которую Пушкин вьщавал за перевод отдельных сцен из английской пьесы, фактически развивает — как было недавно показано - содержание русской пословицы, персонажи пушкинских сказок, непременно заимствованные из западных источников — из сказок братьев Гримм, Ирвинга, Галлана, — представлены преимущественно в русском фольклорном обличье. Здесь, конечно, нельзя говорить лишь о поверхностном знакомстве поэта с местной фольклорной традицией, поскольку именно Пушкин подсказал Жуковскому и ориентирующемуся на фольклор сказочнику Далю темы русских сказок. И точно так же он предложил Гоголю темы его самых известных произведений, при том что сам создал в высшей степени оригинальную пьесу, отталкиваясь, скажем, от трагедии Вильсона: он любил сводить вместе разнородные и далекие элементы. Так, слегка подретушировав фабулу «(Легенды об арабском звездочете» Ирвинга, которая полупародийно имитирует сочинение в духе восточной сказки, он волшебным образом создал чисто русскую сказку о золотом петушке, которая в то же время наполнена внутренней пушкинской символикой. В «Песнях западных словян» его отклик на сербскую эпическую поэзию связан с мистификацией П. Мериме и с формальными приемами поэтики и ритмики русского фольклора; на основе аналогичных приемов, двух-трех мельком знакомых ему чешских имен и русифицированной немецкой оперы он создает эпическое стихотворение будто бы чешского происхождения о Яныше королевиче, которое насыщено личным жизненным опытом поэта-супруга, В пушкинском фольклорном эпическом произведении песенного характера непременно осуществляется транспозиция и перестройка исходных компонентов, и весьма примечателен тот факт, что наиболее художественно оформленная, самая оригинальная и законченная из русских фольклорных форм — былина — в творчестве Пушкина остается без отклика, несмотря на его восторженную оценку, и что неоднократные попытки в этом направлении (1822, 1833) заходили в тупик с самого начала. Былина представляет собой готовую русскую поэтическую форму, и именно поэтому Пушкин предпочитает преобразовывать в русский стих сербское сочинение или даже русскую сказку, в которых он предугадывает потенциальное стихотворное произведение.
