Литературные языки в контексте культуры славян - Венедиктов Г. К.
ISBN 978-5-7576-0220-2
Скачать (прямая ссылка):
Вытесняемые калькированные унгаризмы относились преимущественно к административно-правовой лексике. Поскольку Словакия
К вопросу о вытеснении богемизмов, германизмов и унгаризмов...
213
и Чехия в австро-венгерский период относились к различным частям империи (соответственно к венгерской и к австрийской), юридическая терминология у словаков и у чехов не совпадала [Ruzieka 1970: 12; Horecky 1999: 97]. Кальки с венгерского языка заменялись синонимичными выражениями с сохранением либо без сохранения морфемной структуры. Например: snosif koho (+ Akk.) (lehordani) — nabryzgaf, vyhresif koho (+ Akk.) 'отругать кого'; prevlacovaf sa z byvania / do byvania (hurcolkodni) — prenasaf sa, prevazaf sa z byvania / do byvania 'переезжать с какого-то места жительства / на какое-то место жительства'; kazdopadne (mindenesetre) — urcite, iste 'в любом случае, точно, наверняка'; miestopredseda (igazgatohelyettes) — podpredseda 'заместитель председателя'.
В) Замена по принципу «лексема на лексему», при этом из литературного языка вытеснялись заимствованные лексемы как неславянского, так и собственно славянского происхождения.
Неславянские вытесняемые заимствования были представлены в основном германизмами. Унгаризмов, которые не отошли к архаичной лексике, в литературном языке насчитывалось сравнительно немного: kalauz — sprievodca 'проводник (в поезде)', Jiok — priecinok ' ящик, полка' и т. п.
Германизмы, значительная часть которых относилась к предметно-бытовой лексике, чаще всего заменялись собственно словацкими словами, которые обычно брались из среднесловацкого диалекта. Чаще, однако, распространен был другой случай, когда оба слова — и словацкое, и несловацкое — употреблялись в литературном языке параллельно, и затем происходило снятие вариантности путем утверждения словацкого варианта в качестве единственно правильного и употребительного. Например: mustra — vzor 'пример, образец'; krampl'a — cesak, cesacka 'чесалка, скребница'; kraml'a — skoba, spojka 'крюк, скоба'; piglajzna, piglovaf — hladidlo, hladif 'гладилка, гладить'; pachtovaf — prenajaf ' арендовать, снять'; pantla — stuzka 'ленточка'; lojtra — rebrik 'переносная лестница'; lachtor — siaha 'сажень'; klasa — trieda 'класс'; stangla — tycka, zrd' 'жердь, шест'. Также нередки и случаи, когда одно заимствование-германизм замещается другим заимствованием: pacht — arenda ' аренда'; spas — zart ' шутка'.
В случае с лексическими богемизмами далеко не всегда происходило четкое однозначное изменение по принципу «богемизм на
214
Д. Ю. Анисимова
словакизм», как в случаях типа: smluvif sa — dohovorif sa ' договориться, условиться, объясниться'. В литературном языке 30 - 40-х годов XX века последовательно прослеживается тенденция резкого отталкивания от всего чешского и обращения к лексемам, заимствованным из венгерского и немецкого, лишь бы слово, рекомендуемое к употреблению, никоим образом не напоминало чешский язык. Богемизмы могли заменяться немецкими или венгерскими словами, бытовавшими в диалектах. Так, Э. Паулини отмечает, что в процессе отталкивания литературного словацкого языка от чешского, слова, приходившие на смену чешским, брались авторами из народной речи [Pauliny 1963: 98], а в народной речи слово с соответствующим значением могло носить заимствованный характер. В связи с тем, что словацкий языковой пуризм был направлен преимущественно против заимствований из чешского языка, в некоторых случаях слово неславянского происхождения оказывалось в литературном языке предпочтительнее чешского. Например: nadacia — zakladina, fundacia 'фонд'; nabidka — ofera 'пожерство-вание в церкви'; hospodar — gazda (ср. венг. gazda), rolnik 'хозяин, крестьянин, земледелец'; venkov, venkovan — vidiek, vidiecan (ср. венг. videk) 'провинция', 'провинциал'; trest — vyfazok, extract ' вытяжка, экстракт'; limec — golier 'воротник'. Таким образом, в тридцатые годы в словацкий литературный язык через диалекты проникли новые заимствования из немецкого и венгерского языков, которые сохраняются в литературном языке до сих пор.
Очень часто само слово в литературном языке сохранялось, однако менялась (как, правило, снижалась) его сочетаемость, поскольку определенные конструкции с этим словом расценивались авторами как калькированные. Чаще менялась сочетаемость у слов с наиболее общим лексическим значением, которое в зависимости от контекста могло реализоваться по-разному. При этом мотивация замены была идентична мотивации замены калькированных лексем — устойчивые сочетания ощущались как немецкие или, чаще, венгерские. Точно так же, как и у калькированных лексем, изменения происходили преимущественно среди юридически-канцелярских выражений. Существовало несколько вариантов трансформации устойчивых словосочетаний:
К вопросу о вытеснении богемизмов, германизмов и унгаризмов...
215
А) Вариант с сохранением структуры словосочетания.
В этом случае зависимое слово сохраняется, а слово с общей «категориальной» семантикой изменяется. Как правило, в роли словацкого комбинаторного заменителя используется такое же полнознаменательное слово с общим значением. Так, систематически избавляются от выражений, в которых используется глагол braf 'брать', выражающий общее значение присвоения некоторой части информации или части материальных ценностей. Например: braf lieky (bevenni a gyogyszert) — uzivaf lieky 'принимать лекарства'; bral slovo inac — rozumel slovo inac 'он понимал слово по-другому'; brafpodielz majetku
