Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
1 Е. G. Kolbenheye г. Unser Befreiungskampf und die deutsche Dichtkunst. Munchen, 1932.
313
ней», — пишет национал-социалистский «культурфило-соф» Гофер1; он находит, что «опаснейшая из сил, погубивших нашу культуру — это материализм». Как чистейшие метафизики, национал-социалистские «теоретики» литературы и искусства объясняют кризис современной буржуазной литературы кризисом «национального сознания». Так, Иост в статье «Театр и нация» пишет, что «самой глубокой причиной кризиса нынешнего театра послужил кризис современного национального сознания» 2. Для преодоления этого кризиса «национального сознания» фашистские «теоретики», однако, не прибегают к проповеди «большого искусства»: их требования, как это выразил сам Гитлер, а за ним его «солдаты культуры», сводятся к расплывчато-романтическим, поверхностно-тенденциозным лозунгам, вроде «стальная романтика», «героический», «политический», «действенный» человек и т. д. «При всем этом,— пишет национал-социалист К. М. Фридрих,— тенденция должна указывать положительный путь смелой борьбы, а не отрицательный путь бабьей изнеженности и тупого материализма» 3.— Как выглядит на деле эта «тенденция» «смелой борьбы» и «стальная романтика» — об этом свидетельствуют «поэтические» произведения «духовных штурмовиков», в которых романтизируются и идеализируются «подвиги» штурмовых и защитных отрядов и их кровавая расправа с революционными рабочими.
1 Werner von H о f е г. Der Weg zur Volkskultur. («National-sozialistische Monatshefte». 2 Ig. Heft 11, Februar, 1931, сто. 60).
2 Hans J о h s t. Theater und Nation. («National-sozialistische Monatshefte)), Marz, 1931, стр. 98.
3 Там же, стр. 110.
314
4
Можно указать еще на две характерные черты литературоведения немецкого фашизма,— это 1) провозглашение германской древности образцом и источником «национальной» современной поэзии и 2) обработка и искажение литературного наследства прошлого в фашистском духе.
Фашистские литературоведы, в связи со своей расовой теорией, новой мифологией, проповедью антисемитизма и варварства, ищут «источник» поэзии, в частности, поэзии «чистой» германской расы, в немецкой древности. Под нею они понимают то «идеальное» время, когда северные германцы не подвергались еще «тлетворному инородческому расовому влиянию», — «героический период», когда германские племена кочевали в дремучих лесах и первобытных степях, когда они имели еще «свою религию», древнюю мифологию, возлежали на медвежьих шкурах, пили мед из оленьих рогов и побеждали римлян. Эти германцы, создавшие «Песню о Гиль добрая де», «Нибелунгов», «Гудруя», преподносятся ежедневно современным немцам, как «идеал», как средство возбуждения и возрождения «национальной силы», морали и характера.
Присяжный фашистский литературовед проф. Фридрих фон-дер-Лейен выпустил осенью 1933 г. специальную работу1 об этом «источнике» немецкой поэзии и «силы»; проф. Г. Науман также уже в течение ряда лет
1 Friedrich von-der-L е у е п. Volkstum und Dichtung. Studien zum Ursprung und zum Leben der Dichtung. Jena, Diederichs. 1933, 189 стр.
315
рекламирует в своих статьях и книгах этот «чудодейственный источник». В своей статье о смерти Рюдигера, героя «Нибелунгов», Науман устанавливает, что он умер не «христианскою», то есть смиренною, а полной активности, «героически-насыщенной или героически-радостной смертью германского древнего периода», и вообще— смерть Нибелунгов, по мнению господина профессора, является «германским мгновением в немецком искусстве» 1.
Другими словами — фашистский литературовед ищет прообразов «героических» людей современных штурмовых отрядов в «чисто-германской» древности.
Вообще немецкое фашистское литературоведение старается перенести мифологию и символику из древнегер-манского мира в современность, создать «новое возрождение» этой древности. О ценности и возможности такого «возрождения» пусть выскажется Гегель, который, как известно, пользуется большим почетом у германских фашистов и в трактовке фашистского неогегельянства возводится в один из «столпов» их теории государства. Так вот, этот самый Гегель в своей «Эстетике» говорит следующее о попытках возрождения германской древности в новое время: «Хуже, однако, обстоит дело с длящейся жизненностью эпоса, когда в течение веков духовное сознание и жизнь так изменились, что связь этого позднейшего прошлого и того исходного пункта окончательно порвалась. Так случилось, например, с Клопштоком в других областях поэзии с его восстановлением национального учения о богах и вслед за ним с Германом и
1 Hans Naumann. Hofische Symbolik. I. Ruedigers Tod. («Deutsche Vierteljahrsschrift fur Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte». Heft 3, 1932, стр. 403.)
316
Туснельдой. То же самое можно сказать о «Песне о Ни-белз^нгах». Бургундьг, месть Кримгильды, подвиги Зигфрида, весь житейский порядок, судьба всего погибающего рода, северные нравы, король Этцель и т. д.— все это не имеет никакой живой связи с нашей домашней, бюргерской, правовой жизнью, нашими учреждениями и государственным строем...» — «События Нибелунгов, — по Гегелю,— представляют для национального сознания только прошедшую, как метлой начисто подметенную историю. Стремиться сделать из этого еще сейчас что-то национальное и даже народную книгу—было тривиальнейшей, пошлейшей затеей. В дни повидимому вновь возгорающегося юношеского воодушевления это было признаком дряхлости эпохи, впавшей опять перед смертью в детство, наслаждающейся отмершим и стремящейся приписать и другим испытываемое ею чувство обладания настоящим» 1.
