Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
При такой расовой установке, когда даже индивидуальный стиль писателя обусловлен «героическим» и «загадочным принципом» расы, можно себе представить,
306
какова оценка, даваемая Розенбергом всей мировой литературе. Само собой разумеется, что единственно германская раса способна создать литературу, ибо только она «активна» и «героична». Поэтому «теоретик» германского фашизма одним взмахом пера - вычеркивает негерманекие литературы, как проявления «негритянского» и «семитского» духа. Но этот дух якобы проник глубоко даже в священную германскую литературу: реализм, импрессионизм •—все это выражения пассивности, немощи, пессимизма, чуждых расовых влияний. «На самом деле,—рассуждает Розенберг,—разве можно ожидать чего-нибудь хорошего от современной русской литературы, когда большевики убили всех блондинов, так же как «якобинская чернь» во время французской революции гильотинировала блондинов с героической осанкой? Так же нечего ожидать от современной французской литературы, ибо все красивые женщины Парижа находятся во власти богатых южноамериканских мулатов, оскверняющих расу».—После этого неудивительной покажется следующая оценка Розенбергом положения на мировом литературном фронте: Гауптман — это «бесплодный разрушитель» и галицийский эстет; братья Манн, Кайзер, Верфель, Газенклевер и т. д.— «изменники» и «фальсификаторы» литературы.—Но забавнее всего то, что эти писатели у Розенберга числятся «рабочими писателями»,— все они рассматриваются как холопы «пожирающего» капитала, как умственные выскочки, становящиеся «гуманными», лишь только им удается пристроиться где-нибудь под сенью этого капитала. Главным врагом «новой расовой литературы» автор считает «Интернационал писателей», борющихся за пацифизм и гуманность, во главе этого «Интернациона-
20
307
ла» якобы стоят Барбюс, Синклер, Шоу, Манн и Кайзер. Но опасность, по словам Розенберга, все же не так велика, ибо «современные последние певцы демократии и марксизма (а к ним он причисляет и Гофман-сталя, и Клабунда, и Газенклевера) не имеют больше веры в других, а сами не обладают собственными духовными ценностями».
Интересно, что Розенберг совершенно игнорирует революционно-пролетарскую литературу Германии и в то же время претендует на роль единственного теоретика «рабочей литературы» и предсказывает, что только национал-социализм способен создать для рабочего класса «новую литературу» и «новую эстетику». Марксистская художественная литература, по его словам, до сего времени не дала «образа вождя» пролетариата, она и не может его создать, так как ее идеалом якобы является униженный, беспомощный, эксплоатируемый пролетарий, а не «герой-гигант». Только национал-социализм сотворил этого «вождя» и новое понимание красоты. В качестве прототипов этой новой красоты немцев «третьей империи» преподносятся «лица, выглядывающие из-под стального шлема».
Можно было бы привести еще много примеров для иллюстрации «теории» литературы и искусства национал-социализма. Чего стоит хотя бы решение проблемы формы и содержания по рецепту Розенберга: все сводится, оказывается, к в ы б о-р у материала, ибо расовый отбор материала—это, видите ли, и есть «художественный процесс», а внутренние законы формы всегда остаются одними и теми же.-—Но мы остановились долее на этой книге потому, что в ней заключается своего рода «канон» национал-социалистской
SOS
эстетики и критики,—хотя ряд положений, особенно вопрос о «семитском христианстве», считается «частным мнением» Розенберга. Кроме того, Розен берг, как главный редактор центрального органа национал-социалистов, «Volkischer Beobachter» и теоретического журналі «National-sozialistische Monatshefte», часто развивает свои взгляды на их страницах. Вдобавок — единственно вышедшая пока книжка (весною 1933 г.), долженствующая излагать официальную национал-социалистическую точку зрения на вопросы литературоведения,— книжка Вальтера Лин дена — высказывает положения, мало чем отличающиеся от расовой и «героической» теории Розенберга.
3
Литературоведы и критики-фашисты—чистейшие метафизики и мистики. В чем они при всей своей халтурности и поверхностности сходятся—это в отказе от всякого реализма, в провозглашении «стальной романтики», сводящейся к вульгарной, фальшиво-тенденциозной декламации. «Немецкое искусство ближайших десятилетий,—заявил министр пропаганды Геббельс 9 мая 1933 г.,— будет героическим, будет стальным, романтическим, будет несентиментально объективным, будет национальным, с великим пафосом, оно будет общим, обязующим и связующим, или оно не будет». Такие же приблизительно лозунги выставляют Розенберг и Гитлер, а за ними все национал-социалистские критики и литературоведы. И если близкий к фашизму писатель
309
1 Walther Linden. Aufgaben einer nationalen Literaturwissenschaft. Munchen, С. H. Beck, 1933, 65 стр.
Яков Шафнер еще в 1932 г. говорил, что «новый мир строится духом, резиновая дубинка не духовное оружие», то официальный «вождь» фашистской литературы, Ганс И ост, весной 1933 г. провозгласил, что писатель и критик должны стать «духовными штурмовиками», «культурными солдатами Адольфа Гитлера». Вся романтика, все символы и мифологические гиперболы, вся мистика расы и крови служат фашистским писателям и критикам лишь покрывалами для прикрытия террористической диктатуры буржуазии против революционного движения рабочего класса.
