Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
261
Гундольфа. В чем же оно заключается? Прежде всего он различает два вида переживаний в художественном творчестве: «Urerlebnis» и «Bildungserlebnis». Переживания первого рода— это потрясения, которые человек испытывает в своей внутренней сущности, как например, религиозные, титанические и эротические. Переживания второго рода —¦ последствия духовно-исторического влияния, оформленного в историческом развитии идей и области искусства, религии и науки. Идеалом цельного человека, космически-одухотворенного, трагически или героически возвышенного, «вечного человека» Гундольф считает пять символических прототипов: Гете, Гельдер-лина, Георге, Наполеона и Ницше. Антиподом этого типа является «прогресс»; он начинается с реформации, освобождающей закованные до нее «взрывчатые силы» христианства (неудовлетворенность, чувство виновности и раскаяние) и создавшей «борющуюся душу», которая представляет собой такой же лживый идеал современности, как и неутомимый предприниматель. «Прогресс» создал раздвоенность между становлением и бытием, судьбою и жизнью, идеалом и действительностью, богом и душой; этот «прогресс», властелин XIX и XX веков, превратил сословное общество в «хаотическую массу», делая ее объектом всеобщего образования. Необходимо восстановить «настоящего», «античного» человека, коте рый единственно в состоянии устранить двойственность и создать цельность в себе, работая над собою с величайшей энергией и волей. Если «прогресс» переносит центр тяжести и цель из человека на материальные стороны жизни, то ему необходимо противопоставить «растущий шар с его скрытой, лучезарной сердцевиной».
Литературоведы «метафизически-феноменологического»
262
направления опирались, в основном, на «аристократический» культ искусства Ницше и школы Стефана Георге; все они кичились своей «враждебностью» к капитализму, позитивизму и вообще всему «материальному». Но на самом деле их культ сильной личности, превращение истории в миф, понятие и лозунги о «вожде» и «новом царстве» и т. д. сделали их такими же «пророками» и подготовителями фашизма, как и школа Унтера со своим «неогегельянством». Гундольф умер в 1931 г. Но Бертрам й другие «ученики» Георге и Гундольфа сразу же после фашистского переворота провозгласили себя и своих учителей «истинными провидцами» революции «консервативного духа».
1930
КРИЗИС БУРЖУАЗНОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ И ФАШИЗМ В ГЕРМАНИИ
Глубочайший экономический кризис, охвативший весь капиталистический мир, и в особенности Германию, является вместе с тем и величайшим кризисом в умственной жизни загнивающего капитализма. Кризис буржуазной науки, философии, истории, литературоведения, педагогики и т. д. проявлялся еще задолго до мировой войны и обострился во время послевоенного всеобщего кризиса капитализма, главным образом в первый его период; затем, в период относительной стабилизации, кризис, казалось бы пошел на убыль, с тем, чтобы обнаружиться во всей своей хронической безвыходности и безнадежности в третий период, в последние годы. Этот кризис еще раз со всей убедительностью подтверждает ленинскую теорию империализма.
Идеологи буржуазии чувствуют и понимают серьезность положения для господствующих классов. Перспектива неминуемой гибели вызывает у одних пессимизм, философию смерти (Шпенглер), у других—паническое бегство от мира действительности в мистицизм, метафизику, культ идеи божества, как последнего прибежи-
264
ща, у третьих, наиболее активных,— отчаянное контрнаступление на единственного серьезного врага, беспощадно подкапывающего последние устои капитализма — на пролетариат и его (передовой отряд, коммунистическую партию. Сильный, жизнерадостный когда-то класс буржуазии, завоевавший ранее мир, выступавший в то время за всемерное развитие производительных сил, за прогресс и технику, ратовавший за разрушение феодальной идеологии на всех фронтах, за «научный метод»,— сейчас устами своих философов, экономистов, историков и литераторов твердит о в р е д е техники и науки, зовет назад, к «сословному» средневековью, указывает, что спасение от наступающей пролетарской, революции можно найти в дебрях метафизики и мистицизма. Проповедник этого крыла буржуазных идеологов, Освальд Шпенглер, в своей предпоследней, чрезвычайно характерной книжке «Человек и техника» (1931), декларирует, что «сильные и творческие дарования отворачиваются от практических проблем науки и начинают заниматься чистым спекулятивным мышлением». И чтобы не осталось никаких сомнений, почему буржуазные идеологи сегодня уже не могут восхищаться «фаустовским мышлением», почему им «начинают приедаться» техника и наука, Шпенглер продолжает: «Степень напряжения между руководящей и исполняющей работой приняла катастрофические размеры. Начинается бунт против машины, против организованной жизни, в конце концов против всех и всего. Организация работы, заключающаяся в течение десятилетий в понятии коллективной деятельности и в основе которой лежит различие между руководителями л руководимыми, между головой и руками, разрушается снизу». Пессимистический идеолог
