Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
157
гштализма, ибо «организованный капитализм», несмотря на свои недостатки, вес же, как и следовало ожидать, «до некоторой степени социализм», в своей «плановой организации». Правда, «на высшей, одновременно более сложной и более опасной плоскости классы, науки и государства вступают в новую борьбу»... «при этом, однако, не надо упускать из виду и ценную сторону движения: зачатки разумного наличного управления тем, что доставляют природа и труд» (стр. 188). И стоявшие под руководством социал-демократии германские свободные профсоюзы (до 1933 г.) своей работой, оказывается, подготовляли переход от «частновладельческой к социалистической организации жизни» (стр. 188) — это — хорошо нам известная теория «организованного капитализма» ученых мужей II Интернационала. Но какова же роль искусства при защите этого «до некоторой степени куска социализма» в организованном капитализме? По Клейнбергу, рационализацией и усовершенствованием, концентрацией и монополизацией капиталистического производства борьба вчерашнего против сегодняшнего уже решена «в области хозяйства и техники». Видите ли, все было бы хорошо, если бы этот организованный капитализм своей техникой и рационализацией не вытеснил бы человека с производства. И поэтому протест против всего M е X а H и ч е с к о-г о, материального, против «господства техники над человеком», прежде всего выявляется в искусстве: экспрессионизм восстает против механизации жизни; отсюда якобы и корни философии Бергсона, Гуссерля, Дильтея и т. д., и вообще все явления «возврата к интуитивному», к релятивизму,—все это сводится к «вытеснению человека» с производства. Конечно, предстоит
153
борьба между рабочим классом и буржуазией, но «не утопична необходимость — вспомните только о международном бюро труда — согласования рационализации и крепости нервов, создания новых возможностей работы для освобождаемой техникой рабочей армии и такого сокращения рабочего времени, при котором каждый желающий участвовать в производстве мот бы найти занятие. В предчувствии этих неминуемо надвигающихся боев все резче обозначаются фронты крупного капитала и рабочих из имущих и неимущих масс, и противоречие между ними вторгается во все области общественной жизни, в каждый политический конфликт, даже почати в каждый образ фантазии» (стр. 213).
Неискушенный читатель мог бы подумать, что* теперь последует борьба двух классов — буржуазии и пролетариата во всех областях, стало быть и в искусстве. Но нет — Клейнберг разъясняет, что образование этих двух «гигантских блоков» — «буржуазии» и «социалистов»—находится только в стадии... становления (im Werden). И что борьба между ними ограничивается борьбою за законодательство, управление, суд и общественное мнение, что эта борьба будет вестись «демократически-парламентскими средствами». Клейнбергу хорошо известно, что существуют и другие «средства борьбы» и другое понимание роли литературы и искусства, но он их отклоняет. Он не прочь делать иногда комплименты по адресу «гениального эксперимента Ленина», гигантского строительства и коллективизации сельского хозяйства в СССР, но диктатура, по его мнению, всегда будет иметь против себя «сплоченное большинство» (стр. 215). Понятно, и Клейнберг находит, что не все идеально в буржуазном
159
мире; буржуазные художники сами чувствуют это «убийственно»-механическое развитие капитализма, и на этой почве даже образовалось буржуазно-декадентское искусство. Но эти художники отчаиваются, как бы вы думали—отчего... Оттого, что они чувствуют, «чем угрожает общественному процессу социологический анализ» (стр. 216). Да,— поясняет наш мудрец,— мы стоим перед историческим поворотом в развитии мировой истории, но как переворот совершится — по «социологическому анализу» Клейнберга трудно себе представить.
Книга Клейнберга вышла летом 1931 г., в самый разгар охватившего весь капиталистический мир глубочайшего кризиса. Наш утонченный социал-демократический историк литературы не хочет видеть, что его «организованный капитализм» трещит по всем швам. Ему нет дела до фактов, ему в интересах капитализма нужно защищать теорию «организованного капитализма». Что Клейнбергу до того, что существует богатая революционная и пролетарская литература в СССР и в капиталистических странах? Для него она не должна существовать, и он делает вид, что ее нет. Его, видите ли, в период империализма и «организованного капитализма» интересует только искусство, якобы протестующее против механизации жизни, а не искусство активной борьбы пролетариата с этим империализмом. Такое признание нарушило бы его «концепцию».
«История культуры» проф. Клейнберга ярко показывает, что социал-фашизм и в области культуры и искусства так же рьяно защищает капитализм и является таким же его «лекарем», как и в области политики. Эта книга также со всей яркостью показывает тесное сращивание теории искусства II Интернационала с буржу-
160
азными концепциями и, в частности, со всякого рода «социологическими» течениями в современной буржуазной науке.
4
Если мы с академических высот теоретических рассуждений проф. Клейнберга спустимся к конкретной практике с.-д. литературной (Критики, как она представлена в журналах и массовых изданиях германской социал-демократии, то !политическое лицо социал-фашизма проявляется еще ярче и непосредственнее. Эта критика, в соответствии с общей ролью социал-демократии, как агентуры буржуазии в рабочем классе, проповедует с м аз ы в а н и е !классовой борьб ы, обволакивает идеологию рабочего класса идеями общности интересов с «государственным целым», с «нацией», идеями о «бесклассовости» литературы, эта критика показывает сращивание с.-д. идеологии с буржуазной.
