Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
По существу, против постановки вопроса Мерингом об использовании классического литературного наследства, особенно на тогдашнем этапе развития рабочего движения и пролетарской литературы, едва ли можно возражать. Вопрос этот осложняется, однако, когда мы приступаем к рассмотрению, как именно предлагал он приспособить это наследство для нужд пролетарского движения и какое количественное и качественное место оно должно занимать в отношении к пролетарской и союзнической литературе. И тут нужно прямо сказать,
134
что Меринг переоценил роль этого наследства и, к сожалению, и в данном вопросе также тяготел больше к Лассалю, нежели к Марксу и Энгельсу. Правда, Меринг делает принципиальный шаг вперед по сравнению с Лаесалем, который в этом вопросе был идеалистом: он требует, чтобы мы не «глотали классиков с костями», а очистили бы их от всех тех легенд, которыми окутывала их в своих классовых интересах буржуазия, и соответственно интерпретировали бы их для понимания рабочих. Он травильно утверждает, что пролетариат в области литературы и искусства, так же как и в области политической экономии, философии й т. д., должен искать своих исторических предшественников не в современных упадочнических течениях буржуазной литературы, а в периоде расцвета революционного творчества буржуазии.
В связи с переоценкой классицизма Меринг недооценивал также роль буржуазного реалистического романа в лице таких его представителей, как Бальзак, Диккенс и др.; эта недооценка опять-таки связана с тем «романтически»-отрицательным отношением ко всей буржуазной литературе «маммониетского» характера, которое так знаменательно для Лассаля и домарксистского Меринга. Весьма показательно, что в «Легенде о Леесинге» он почти дословно приводит свою статью «Литература в Германской империи» из «Die Wage» (1874) с резкою отповедью по адресу немецкого буржуазного реализма 50—60-х гг., отступившего от высоких идеалов буржуазной политической литературы 40-х гг. и который «заботился только о том, чтобы при помощи крылатого ангелочка прусских банковых билетов занять более высокое положение на общественной
135
лестнице». Он упрекает немецкого буржуа в том, что «он весь ушел в свои материальные интересы», что «буржуазная литература перестала быть духовной руководительницей нации» и «сделалась послушной прислужницей буржуазии» \ Меринг и здесь слишком опирается на Лассаля и его идеалистическое понимание роли немецкой классической и политической буржуазной литературы, которая должна была бы, по мнению Лассаля и Меринга, и в 50—70-х гг. быть «духовной руководительницей нации». Лассаль по поводу шиллеровских празднеств в 1859 г. говорил словами Фихте, что «только литература является единственной объединяющей связью нации. В духовном единстве своей литературы наш народ видит гарантию своего собственного духовного единства и вместе с тем залог своего национального возрождения». Об этом идеалистическом определении, рассматривающем литературу, как надклассовое явление, Меринг говорит, что оно «совершенно правильно». Вот, исходя иногда из подобного понимания литературы и «нации», Меринг мог притти к столь отрицательному отношению к «наивному реализму» буржуазной литературы; он не понимал, что при резкой классовой диференциации немецкого общества после 1848 г. немецкая буржуазная литература не могла стать «руководительницей нации>. Из писателей так называемой реалистической и натуралистической школы он признавал известную ценность для пролетариата за творчеством таких авторов, как Золя, Ибсен, Гауптман и Гольц, отмечая именно ту часть их творчества, в которой они касались социальной рабочей тематики; но он
1 Ф. Меринг. Легенда о Лессинге. Москва, 1924, етр. 371.
136
никогда не ставил вопрос о ценности буржуазно-реалистической литеоатуры в смысле возможности использования ее рабочим классом, как литературного наследства: тут ему мешало его безусловное убеждение в превосходстве «классической» литературы над «реалистической».
Таким образом, Меринг, правильно поставив вопрос об учебе у классиков и использовании их наследства, слишком сузил KO-VT классиков и ориентировался преи-мзгщественно на Шиллера, который был не более ряда других писателей пригоден к использованию для творческого метода пролетарской литературы; правильно поопагандируя представителей политической поэзии (Гейне, Фрейлиграта и др.)» он отвергал или недостаточно оценивал таких писателей, как Шекспир, Гете, Бальзак. Меринг в области литературы совершил ту же ошибку, что и в политической оценке Лассаля, когда, излагая историю рабочего движения, он защищал Лассаля от жестокой критики Маркса и Энгельса, считал его «убежденным коммунистом в духе «Коммунистического манифеста» *, который хотя и делал * «некоторые промахи и ошибки», но все же держался якобы, в противовес Марксу и Энгельсу, правильной тактики в раннем рабочем движении. Этой ошибочной точки зрения он придерживался до конца жизни. Что же касается разницы в «литературных вкусах» Маркса и Лассаля, то сам Меринг выразился о ней следующим образом: «С полкой рельефностью это различие выступает, когда сопоставляешь любимых писателей того и другого. Для
