Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
8*
115
такие стихотворения, которые носят в себе какую-нибудь печать социалистического партийного направления, было бы так же неправильно, как было бы неправильно причислять к ней все стихотворения, в которых мечутся громы на окружающие поэта социальные условия»-1. Это неясное понимание партийного критерия в подходе к литературе, это слишком либеральное понимание социализма вообще, —¦ типично и характерно не только для Меринга, но и для всей литературной политики II Интернационала; подобный подход к проблеме партийности в литературе тесно связан со всем пониманием марксизма, теории и практики рабочего движения даже лучшими, левыми теоретиками довоенной социал-демократии на Западе.
Исходя из такой точки зрения, Меринг в своих прекрасных в общем статьях о творчестве Гейне, Гервега и Фрейлиграта дает не всегда верную критику их взаимоотношений, как попутчиков и союзников рабочего класса, с Марксом. -Это особенно относится к его книжке «Фрейлиграт и Маркс в их переписке», в которой он пропускал и затушевывал ряд моментов, вскрывающих неправильную, непартийную позицию Фрейлиграта в его трениях с Марксом и неверно освещаются те места, где Маркс защищает именно партийную точку зрения. И не кто другой, как Меринг, создал своего рода традиционную легенду, будто Маркс, считал поэтов «чудаками», которым нужно предоставить итти собственным путем, и что к ним нельзя прилагать мерки обыкновенных или даже необыкновенных людей и что «их нужно задабривать лестью для того, чтобы они пели,
116
1 Там же, стр. 147.
и нельзя подступать к ним с резкой критикой»1. Так как ати выдержки из книги Меринга цитируются неоднократно, то небезынтересно будет воспроизвести здесь подлинные слова Маркса, сказанные им в 1852 г. в письме к И. Вейдемейеру о Фрейлиграте, и сопоставить их с тем, что говорил Меринг. Маркс пишет Вейдемейеру: «Напиши Фрейлиграту любезное письмо. Не скупись даже на ,комплименты, ибо поэты вое более или менее, даже наилучшие из них — куртизанки, и, чтобы заставить их петь, их необходимо улещать. Наш Фрей-лиграт — милейший, свободный от всяких претензий человек в частной жизни, скрывающий под подлинным добродушием весьма тонкий и едкий ум — у него пафос настоящий, хотя он сам от этого не становится суеверным и не лишается критического чутья. Он — истинный революционер и насквозь порядочный человек, — похвала, !которую я расточаю немногим. Несмотря на это, поэт, каким бы он ни был, как человек, нуждается в выражениях одобрения, в поклонении. Я думаю, что это зависит от самой сути вещей. Говорю тебе все это для того, чтобы обратить твое внимание вот на что: в переписке с Фрейлиігратом не забывай разницы между поэтом и критиком» 2.
Принципиальная разница между этими двумя высказываниями—Маркса и Меринга — очевидна.
Что Меринг не совсем освободился от идеалистической эстетики Канта Шиллера, показывает также его понимание творческого метода; как и во многих спорных вопросах марксистского литературоведения
1 Ф. Меринг. К. Маркс, стр. 63.
2 Ф. хМеринг. Фрейлиграт и Маркс в переписке. Москва, 1929 г., стр. 25.
117
своего времени, он и здесь занимает не всегда ясную и правильную позицию. Хотя в то время еще не был употреблен термин «творческий метод», но по существу этот вопрос марксистской критикой все же дебатировался. В 90-х гг. шел спор, главным образом, о двух «путях» художественного метода: «идеалистическом» немецкого классицизма, в частности о методе Шиллера, и о методе «реалистическом», в связи с господством натуралистической школы, защищавшей голое воспроизведение действительности, фотографирование, эмпиризм, как он был представлен в требованиях так называемого «последовательного натурализма»; Меринг, как марксист, должен был, само собой разумеется, отрицать лозунг фоте графирования. Но в противопоставлении своего творческого метода натуралистам Меринг опять-таки возвращается к Канту-Шиллеру. Он, правда, при этом ставит вопрос шире, выдвигает проблему «объективности» изображения писателем образов и типов другого класса и взаимоотношения единичного с общим. Кант, как известно, находит в природе «свободную красоту» и «прикладную красоту» в обществе. В обществе — по Канту — способность эстетического суждения имеет дело с человеком, но не с человеком как индивидом, а с человеком как с родом, и поэтому Кант полагает, что красота «приложена» (angehangt) к типовому (родовому) понятию. Индивидуум тем прекраснее, тем сильнее действует эстетически, чем больше воплощается в нем род (тип — Gattung). Но, говорит Меринг, «род сам по себе — только понятие. Когда мы говорим о юнкерстве, о буржуазии, о рабочем классе, то мы говорим о понятиях, которые мы себе создаем, об идеях, как индивидах, об идеалах и задачах искусства — вновь обратить эти иде-
118
алы в естественные явления. Юнкер, буржуа, рабочий, описываемый поэтом или художником, будет тем прекраснее в эстетическом смысле слова и тем правдивее изображен, чем меньше в нем будут сказываться несущественные случайности индивида и чем больше ему придано существенных свойств рода (типа). Можно только возразить, что типовое понятие юнкера, буржуа, рабочего будет различным в различных классах общества, и это возражение также совершенно правильно, поскольку объективная, определяющая мера (Bestimmungsgrad) вкуса коренится не в «неопределенной идее сверхчувственного», но в очень определенных чувственных интересах. Но эстетическая идея и эстетический идеал, по образу которого художник творит новый мир, чрезвычайно разнится от сверхчувственной идеи. В этом отношении всякое искусство должно идеализировать, если оно хочет отличаться от фотографического аппарата или от кабинета восковых фигур; так творит художник-гений, на творческую способность которого указывало так много великих художников, от Альбрехта Дюрера до Анценгрубера» \
