Литературоведение в Германии - Шипллер Ф.П.
Скачать (прямая ссылка):
2
Если далее согласиться с Мерингом, что отмирающий буржуазный класс тогда уже неспособен был создать великое искусство, а пролетариат еще неспособен на его создание, то единственным возможным выводом и остался вывод, предложенный Мерингом: критическое использование литературного наследства революционного периода буржуазии. Ставя таким образом вопрос, Меринг, как мы уже указали, переоценивает значение этого наследства для пролетариата и недооценивает творческие силы рабочего класса. О социально-политических корнях таких взглядов Меринга мы скажем ниже, здесь мы только лишний раз подчеркиваем эту его установку.
Даже социал-демократический немецкий профессор Анна Зимеен в рецензии на вышедшие два тома статей Меринга говорит 2:
1 Фр. Меринг. История германской социал-демократии. Гиз, M., 1921, т. iy, стр. 328-329.
2 Anna S і е m s е п. Franz Mehring und der Naturalismus. B «Leipziger Volkszeitung» от 14 февраля 1930 г.
45
«Да, временами приходит на ум, не оказывает ли на него мир идей Канта и Шиллера такое же сильное влияние, как и марксизм».
И на самом деле: ошибки литературоведческого метода Меринга, его трактовки вопросов эстетики и литературы коренятся в неправильном понимании марксистской эстетики. Меринг, IK сожалению, до конца своей жизни не отделался от некоторых решающих принципов идеалистической эстетики в постановке Канта и немецких классиков, главным образом в «Письмах об эстетическом воспитании» Шиллера. Тов. К. А. Витфогель попытался это доказать в ряде статей после выхода в свет статей Меринга *. Даже будучи уже теоретиком «левой» в довоенной германской социал-демократии, он не отверг полностью австромарксистских «дополнений» марксизма неокантианством. Критикуя формалистические принципы эстетики Канта, он, тем не менее, н е всегда отвергает их, а наоборот, в тех немногих случаях, когда он касается вопроса художествен-HOCT и литературы, не свободен от формалистической эстетики Канта—Шиллера. Причем не нужно слишком подчеркивать влияние Канта, как это делает К. А. Витфогель. По существу Меринг не был философом, и остатки идеалистической эстетики в его методологии восходят больше к Шиллеру, чем к Канту. А это не совсем одно и то же: «Письма об эстетическом воспитании» Шиллера представляют собою в ряде вопросов дальнейшее развитие эстетики Канта и являются определенным звеном в эволюции немецкой идеалистической эстетики от Кан-
1 В «Rots Fahne» от 20 апреля 1930 г., в «Linkskurve» №№ 5, 6 и т. д. 1930 г. и в «Под знаменем марксизма» № 7/8, 1930, стр. 207-22$.
46
та к Гегелю. Действительного значения эстетики Гегеля для марксистской эстетики Меринг, безусловно, не понимал: в вопросах об использовании буржуазного наследства в данной области он «застрял» на немецком классицизме.
Этой, далеко не всегда правильной, установке в области эстетики вообще соответствуют и литературно-методологические принципы Меринга. Местами он доходит до того, что мерилом оценки произведения признается художественная ф о р ма1, Правда, он вообще касается этих проблем весьма редко: во всех его трудах мы видим, прежде всего, по выражению В. М. Фриче, «боевой публицистический подход» 2. Меринг специально не ставит, как например Плеханов, вопросы искусства и общественной жизни, формы и содержания, проблемы художественности; он нигде не развертывает полной картины творчества писателя.
«Показать классовый характер литературы,—пишет В. М. Фриче,— такова, конечно, основная задача Меринга, и этот классовый характер литературы освещен убедительно и последовательно» 3.
Только под этим углом зрения и нужно подходить к методологии Меринга; мы подчеркиваем, что, несмотря на «Легенду о Лессинге», Меринг поставил и разрешил мало принципиальных теоретических вопросов марксистского литературоведения. Те немногие места, где он
1 См. особенно половинчатость критики эстетики Канта у Меринга в «Эстетических очерках», т. II нем. изд., стр. 261, 265 и мн. др.
2 В. М. Фриче. Меринг как литературный критик. «Печать и революция», кн. 5—6, 1925, стр. 20—28*
8 Там же, стр. 107.
47
касается методологических проблем, как-то: о взаимоотношении базиса и надстройки, писателя и 'класса и т. п., в принципиальной постановке слишком імало разработаны и общи. Так, например, он пишет:
«Как религиозные представления, как юридические и политические учреждения, так и художественное и литературное творчество отдельных народов определяется в конечном счете их экономической борьбой. Поэты и художники не падают с неба; они не блуждают в облаках; напротив, они живут в обстановке классовой борьбы их народа и их времени. Эта борьба может оказывать самое разнообразное влияние на отдельных лиц и побуждать их к самым разнообразным поступкам, но никто из них не может вырваться из ее заколдованного круга» 1.
Здесь Меринг — <как и вообще довольно часто в своих литературно-критических статьях — пользуется неточной терминологией: говоря «эпоха», «народ», «нация» и т. п., он не раскрывает их классового содержания. Так же нечетко он определяет взаимодействие различных идеологических факторов друг на друга, в частности, влияние политики на литературу.
