Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Литературоведение -> Аникин А.В. -> "Муза и мамона " -> 84

Муза и мамона - Аникин А.В.

Аникин А.В. Муза и мамона — Мысль, 1989. — 259 c.
Скачать (прямая ссылка): muzaimamona1989.djvu
Предыдущая << 1 .. 78 79 80 81 82 83 < 84 > 85 86 87 88 89 90 .. 100 >> Следующая


Похоже не только на исторический комментарий, но и на предупреждение. Социальная структура России не слишком изменилась за 60 лет, и Пушкин хотел сказать царю, что в случае крестьянского восстания дворяне опять одни останутся на стороне правительства. Эта своеобразная записка представляла собой элемент сложных отношений, которые связывали Пушкина с высочайшим цензором. Через Бенкендорфа царь передал благодарность за работу. Он благосклонно отнесся и к публикации книги. Это не раз вызывало некоторое недоумение пушкинистов, но в итоге дискуссий утвердилось такое объяснение. Если Пушкин хотел предостеречь царя, тот мог рассматривать книгу Пушкина как предостережение помещикам — не перегибать палку с их крестьянами, не доводить дело до новой пугачевщины 4.

Пушкин преувеличивал ту поддержку, которую имел Пугачев в недворянских сословиях. Духовенство в своей значительной части не шло за Пугачевым, да и городское мещанство и купечество во многих случаях не столько поддерживало, сколько боялось его. Многие факты, приводимые Пушкиным, подтверждают это. Таково, например, описание взятия мятежниками Казани в седьмой главе.

Здесь была одна из причин поражения Пугачева. Но важнейшей причиной — Пушкин это, несомненно, понимал и отчасти отразил — была неустойчивость крестьянской массы, ее неспособность последовательно бороться за свои жизненные интересы, вековая привыч-

216 на покоряться и повиноваться господам и властям. В «пропущенной главе» из «Капитанской дочки» изображен бунт крепостных крестьян, примкнувших к пугачевцам. Эскадрон гусар мгновенно приводит их к покорности, и они являются к помещику с повинной. На радостях тот прощает их. «Мужики поклонились и пошли на барщину как ни в чем не бывало» (V, 343). Вот и весь бунт!

Первая глава «Истории Пугачева» представляет собой краткий очерк социально-экономических условий жизни яицких казаков ко времени восстания. Их недавнее прошлое Пушкин изображает как своеобразную военную демократию, вечевую республику: «Совершенное равенство прав; атаманы и старшины, избираемые народом, временные исполнители народных постановлений; круги, или совещания, где каждый казак имел свободный голос и где все общественные дела решены были большинством голосов (...)» (VII, 12).

Можно думать, что Пушкин идеализировал общество уральских казаков. В действительности это общество было уже неоднородным, расслоенным по имущественному положению и социальному статусу. Но несомненно то, что характер труда и образ жизни казаков, не знавших власти помещиков, значительно отличались от условий жизни барских и даже казенных крестьян. В своих манифестах Пугачев обещал крепостным крестьянам, переходившим на его сторону, привилегии казаков. Он даже купцов и чиновников, переходивших на его сторону, «производил в казаков». В завоеванной Пензе он милостиво объявил купцам: «Ну, господа купцы, теперь вы и все городские жители называйтесь моими казаками. Я ни подушных денег, ни рекрут с вас брать не буду, и соль казенную приказал я раздать безденежно, по три фунта на человека, а впредь торгуй ею, кто хочет, и промышляй всякий про себя»5. Вопрос о соли имел важное экономическое значение, так как казенная монополия непомерно вздувала цену на нее, извлекая большие доходы. Пугачев, таким образом, предполагал ввести «свободную конкуренцию» в этой области, что должно было вызвать снижение цены для потребителей.

Не желая перегружать основной текст подробностями хозяйственного быта казаков, но дорожа ими, Пушкин привел в примечаниях обширные выписки из книги А. И. Левшина «Историческое и статистическое

217 обозрение уральских казаков» (1823). Автор критической рецензии на «Историю Пугачева», опубликованной в журнале «Сын отечества», счел это излишним. Характерно возражение Пушкина: «Полное понятие о внутреннем управлении яицких казаков, об образе жизни их и проч. необходимо для совершенного объяснения Пугачевского бунта; и потому необходимо и огромное (то есть пространное) примечание к 1-й главе моей книги» (VII, 132).

Эту мысль надо признать замечательной для того времени, даже если автору не вполне удалось положить ее в основу его исторического исследования. Готовясь к своим занятиям историей, Пушкин в 1830—1831 годах много читал французских историков эпохи Реставрации — Тьерри, Гизо, Минье. В переписке с Е. М. Хитрово, которая снабжала его книгами, их имена встречаются неоднократно. В трудах этих талантливых молодых ученых были впервые выявлены важнейшие факторы исторического процесса — материальные условия жизни общества, отношения и борьба классов.

Пушкин был первым русским историком, который в известной мере усвоил и применил к истории России эти плодотворные идеи. А. И. Шебунин еще в 30-х годах отмечал: «Как историк, Пушкин целиком стоял на высоте достижений современной ему передовой западной буржуазной исторической науки (Тьерри и др.)»6. Может быть, тут есть некоторое преувеличение. Но несомненно то, что эти черты исторического мировоззрения Пушкина определяют его четко выраженный интерес к социально-экономической стороне событий.
Предыдущая << 1 .. 78 79 80 81 82 83 < 84 > 85 86 87 88 89 90 .. 100 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed