Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Литературоведение -> Аникин А.В. -> "Муза и мамона " -> 74

Муза и мамона - Аникин А.В.

Аникин А.В. Муза и мамона — Мысль, 1989. — 259 c.
Скачать (прямая ссылка): muzaimamona1989.djvu
Предыдущая << 1 .. 68 69 70 71 72 73 < 74 > 75 76 77 78 79 80 .. 100 >> Следующая


По забывчивости или считая это ненужным зубоскальством никто в этой дискуссии не процитировал

190 эпиграмму Пушкина «Мальчишка Фобу гимн поднес», где есть такие строчки:

За сим принес семинарист Тетрадь лакейских диссертаций, II Фебу вслух прочел Гораций, Кусая губы, первый лист. Отяжелев, как от дурмана. Сердито Феб его прервал И тотчас взрослого болвана Поставить в палки приказал (II, 213).

Будем считать литературными «палками» суровые, но справедливые слова ученых о «тетрадях» Мальцева.

Исторические судьбы русского дворянства и его отношения с крестьянством — главная тема творчества Пушкина в 30-е годы. Тема эта была для него глубоко личной, но его талант дал ей большое общественное звучание. В ней сплетаются разные, порой даже противоположные мотивы; это всегда затрудняло исследователям толкование «социологии творчества Пушкина» (таково заглавие книги Д. Д. Благого) и толкало к тем крайностям и нелепостям, пример которых дают Грушкин и Мальцев.

Среди неоконченных произведений 30-х годов выделяется большая поэма об Иване Езерском. Одни ее фрагменты были использованы в «Медном всаднике», другие опубликованы Пушкиным в «Современнике» под заглавием «Родословная моего героя». Но варианты и черновики свидетельствуют об обширности авторского замысла: может быть, это был бы второй «Евгений Онегин».

Обедневший дворянин Иван Езерский — еще один «неполный двойник» автора. История его рода близка к тому, что мы знаем о предках Пушкина по отцовской линии. В стихотворении 1830 года «Моя родословная», которое было ответом на язвительные выпады Булга-рина, Пушкин говорит:

Родов дряхлеющих обломок (И, по несчастью, не один), Бояр старинных я потомок; Я, братцы, мелкий мещанин (И, 259).

В одном из черновиков сказано: «Родов униженных обломок» (Акад. III, 2, 875). Полемический рефрен с мещанином проходит через все стихотворение. Он предвещает важнейший тезис, который Пушкин многократно повторял позже в прозе: обедневшее, но просвещенное дворянство — род русского третьего сословия

191 (мещанства). Но это мещанство он понимал не в традиционно русском, а скорее в западноевропейском смысле _ как бродильный элемент общества, фактор его прогресса и преобразования.

Как всегда, очень по-своему говорит об этом Б. JI. Пастернак словами доктора Живаго, размышляющего о Пушкине: «Теперь у нас стало звучать укорительно мещанин, обыватель. Этот упрек предупрежден строками из «Родословной»: «Я мещанин, я мещанин»».

Родословная Езерских уходит в дохристианскую Русь, они, подобно Пушкиным, были близки к царям, помогали Романовым утвердиться на престоле. Но о потомке, своем современнике и «соседе», Пушкин говорит:

Езерский сам же твердо ведал,

Что дед его, великий муж,

Имел пятнадцать тысяч душ.

Из них отцу его досталась

Осьмая часть — и та сполна

Была сперва заложена,

Потом в ломбарде продавалась... (Ill, 373).

Это очень похоже на судьбу наследственного имения Пушкина. Только до продажи с торгов, как мы видели, дело не дошло, хотя было к тому близко.

«Моя родословная» и «Езерский» содержат в своих ямбах еще несколько важнейших социально-экономических мотивов.

Прежде всего это мотив старой и новой знати: «У нас нова рожденьем знатность, и чем новее, тем знатней» (И, 259). Одну из главных причин упадка дворянства Пушкин видел в том, что за послепетровское столетие место старой знати, которая, как ему представлялось, была близка к народу и могла защищать его интересы, заняла «аристократия», не имевшая в народе вековых корней, добившаяся почестей, власти и богатства не многими поколениями честной службы и рачительного хозяйствования в своих поместьях, а на паркетных полах петербургских гостиных, в лакейской, в царской спальне. Эту новую знать (в «Моей родословной» он прозрачно намекает на фамилии Меншиковых, Кутайсовых, Клейнмихелей, Разумовских) Пушкин считал бесконечно далекой от народа и социально-политически бесплодной.

Далее видим мы грустное осуждение (и в этой связи — самоосуждение) отрыва дворянства от земли, от деревни, от хозяйства, а значит, от народа.

192 Мне жалі,, что мы, руке наемной Вверяя чистый свой доход, С трудом в столице круглый год Влачим ярмо неволи темной, И что спасибо нам за то Не скажет, кажется, никто (II L 421).

Этот мотив был близок сердцу Пушкина: достаточно посмотреть многочисленные варианты и наброски в черновиках «Езерского» (Акад. V, 407 — 409). Длительное отсутствие земельного собственника в его владениях называют теперь книжным словом «абсентеизм». Он представляет собой важный аспект аграрной экономики. Пушкин, возможно, знал, что римские писатели считали абсентеизм одной из причин упадка сельского хозяйства в Древнем Риме времен императоров. Наемных управляющих, как мы видели еще в «Истории села Горюхина», Пушкин считал ядовитым сорняком: они становятся между дворянами и крестьянами и способствуют их взаимному отчуждению.

Наконец, Пушкин касается размывания дворянства, пополнения его выходцами из других сословий. В «Моей родословной» перечисляются все главные способы такого проникновения: чин в военной и гражданской службе, орден, университетское образование. Это вызывает его возражения. Такая точка зрения может показаться странной, консервативной и даже реакционной. Она становится понятной лишь в более широком контексте, как элемент всей его концепции дворянства. Пушкин полагал, что такое размывание лишает дворянство его социальной определенности, мешает ему сознавать свой общественный долг и политические функции как противовеса самодержавию и защитника крестьянства.
Предыдущая << 1 .. 68 69 70 71 72 73 < 74 > 75 76 77 78 79 80 .. 100 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed