Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Литературоведение -> Аникин А.В. -> "Муза и мамона " -> 35

Муза и мамона - Аникин А.В.

Аникин А.В. Муза и мамона — Мысль, 1989. — 259 c.
Скачать (прямая ссылка): muzaimamona1989.djvu
Предыдущая << 1 .. 29 30 31 32 33 34 < 35 > 36 37 38 39 40 41 .. 100 >> Следующая


Этот «свет просвещенья» тоже напоминает что-то пушкинское. Действительно, о герое поэмы «Цыганы», на время нашедшем приют от «прелестей» цивилизации в цыганском таборе, сказано:

Презрев оковы просвещенья, Алеко волен, как они (...) (III, 148).

Чтобы не оставалось сомнения, что именно он «презрел», от чего бежал, Алеко рассказывает, как живут люди в «душных городах»:

«Любви стыдятся, мысли гонят, Торгуют волею своей, Главы пред идолами клонят И просят денег да цепей (III, 146).

Но сам Алеко уже человек железного века. Пусть он не торгует и не копит деньги, но он вырос гДе-то в тех самых душных городах и не способен ужиться среди вольных цыган. Напрасно он бежал из мира денег и цепей, ему предстоит туда вернуться и мучиться во сто крат горше, чем раньше: он убил двух невинных людей.

Железный век всплывает вновь в прелестном шутливом послании Антону Дельвигу с похвалами его идиллиям, переносившим читателя из жестокой современности в золотой век античности (1829). Пушкин риторически вопрошает: «В веке железном, скажи, кто золотой угадал?» (II, 177).

Наконец Пушкин возвращается к образу железного века почти одновременно с Баратынским (в 1835 году) в одном из шутливых обращений к друзьям, советовавшим ему продолжать «Евгения Онегина» («пока Онегин жив, дотоль роман не кончен»). Во всех трех незавершенных отрывках на эту тему как мотив выдвигается гонорар: они явно связаны с денежными заботами, давившими автора «Онегина» с каждым годом все сильнее. Пушкин пишет Плетневу, своему другу, издателю, советчику в литературно-коммерческих делах:

Ты мне советуешь, Плетнев любезный, Оставленный роман наш продолжать И строгий век, расчета век железный Рассказами пустыми угощать (II, 513).

93 Как видим, образ расцвечивается новыми оттенками, и колорит этих первых четырех стихов октавы строже, чем яркие юношеские ямбы.

Я не встречал в литературе упоминаний о связи железного века у Пушкина и у Блока. Между тем прекрасные стихи «Возмездия» генетически каким-то образом восходят к пушкинским книгопродавцу и поэту:

Век девятнадцатый, железный, Воистину жестокий век! Тобою в мрак ночной, беззвездный Беспечный брошен человек! В ночь умозрительных понятий, Матерьялистских малых дел, Бессильных жалоб и проклятий, Бескровных душ и слабых тел! С тобой пришли чуме на смену Нейрастения, скука, сплин, Век расшпбанья лбов о стену Экономических доктрин...6

Хочется цитировать дальше, вплоть до потрясающего поэтического прозрения, что двадцатый век сулит «неслыханные перемены, невиданные мятежи».

Каким огромным историческим опытом и содержанием наполнился у Блока образ железного века! Здесь уже сказано с социологической точностью: «Век буржуазного богатства, растущего незримо зла (...)» Но ведь это писалось через много десятилетий после Пушкина, и каких десятилетий! — изменивших лицо и России, и всего мира.

В пушкинские времена и в ближайшие после его смерти годы мотив железного века, протест против буржуазного варварства и бездуховности получили яркое и глубокое выражение в творчестве В. Ф. Одоевского. Князь-Рюрикович, знатностью способный поспорить с Романовыми, блестящий дилетант в нескольких областях науки и искусства, музыкант и сказочник, Владимир Федорович был талантливым писателем — романтиком и фантастом. Сочинения Одоевского удостоились похвалы его великого друга Пушкина и Виссариона Белинского. Ему принадлежит первый и, вероятно, лучший некролог о Пушкине, содержащий знаменитую фразу: «Солнце русской поэзии закатилось».

Железный век был Одоевскому не менее ненавистен, чем Баратынскому. Но, будучи не столько поэтом, сколько феноменальным эрудитом, он выразил свое отвращение совсем в иной форме. Среди других

94 наук Одоевский много читал по политической экономии, знал труды Смита, Мальтуса и Сея. вероятно, также Сисмонди и Рикардо. Напротив, он едва ли имел представление о русских экономистах.

Эти знания и четкая позиция по некоторым важным вопросам тогдашней политической экономии нашли свое образное, художественное отражение на страницах романа В. Ф. Одоевского «Русские ночи», опубликованного в 1844 году, но писавшегося преимущественно в 30-х годах, т. е. при жизни Пушкина. Это философский роман в новеллах и диалогах, очень богатый по содержанию, хотя, возможно, и нелегкий для восприятия современного читателя. Имя Пушкина многократно встречается на его страницах.

Одоевский видел экономические и социальные язвы западного мира и не хотел их распространения в России. Он писал, что «нищета гораздо сильнее в странах мануфактурных, нежели где-либо, ибо малейшее политическое обстоятельство, малейший застой в сбыте повергает тысячи людей в нищету». А вот что говорит у него персонаж, выражающий точку зрения автора, о святая святых капитализма и буржуазной политэкономии — конкуренции: «Я не вижу нужды в этом так называемом соревновании... как? люди алчные к выгоде стараются всеми силами потопить один другого, чтобы сбыть свое изделье, и для того жертвуют всеми человеческими чувствами, счастием, нравственности«), здоровьем целых поколений,— и потому только, что Адаму Смиту вздумалось назвать эту проделку соревнованием, свободою промышленности — люди не смеют и прикоснуться к этой святыне? О, ложь бесстыдная, позорная!» '
Предыдущая << 1 .. 29 30 31 32 33 34 < 35 > 36 37 38 39 40 41 .. 100 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed