Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать (I, 234)
вложена в уста книгопродавцу, но это, конечно, мысль самого Пушкина
Однако содержание этого стихотворения богаче. Оно имеет как бы две подтемы, получающие развитие в дальнейшем творчестве Пушкина: относительно частную тему коммерциализации литературного труда и гораздо более общую тему обуржуазивания общества, вторжения денег и расчета во все отношения между людьми. И Пушкин не был бы великим поэтом-мыслителем, если бы этот исторический поворот вызывал у него только беспомощное сожаление и тоску по патриархальному прошлому. Между тем мотив «антибуржуазности» Пушкина иногда утверждается очень прямолинейно: «Неминуемые сдвиги Пушкин видел, понимал, ощущал — в буквальном смысле — в быту. Но не
90 хотел принимать, и не только в этическом смысле, но — исторически» 2.
Да и отнюдь не одни отрицательные эмоции вызывало у Пушкина формирование буржуазии. Вспомним описание Одессы из путешествия Онегина — Одессы, где «торг обильный», где жизнь города определяет купец, «дитя расчета и отваги». Отсюда — демократизм среды, международные связи, просвещение, культура. Гениальные стихи об Одессе надолго создали литературный образ вольного торгового города, более того — в какой-то мере влияли на его жизнь, его развитие. Краевед А. А. Скальковский к своей книге «Историко-статистический опыт о торговых и промышленных силах Одессы» взял эпиграфом строки из «Евгения Онегина» 3.
Мысль о том, что в условиях нового, буржуазного мира продажа созданий поэзии, подобно продаже любого другого товара, закономерна и в этом смысле моральна, почти одновременно с «Разговором» четко выражена Пушкиным в «почтовой прозе», в письме к одесскому знакомому А. И. Казначееву: «Я уже поборол в себе отвращение к тому, чтобы писать стихи и продавать их, дабы существовать на это, — самый трудный шаг сделан. Если я еще пишу по вольной прихоти вдохновения, то. написав стихи, я уже смотрю на них только как на товар по столько-то за штуку» (IX, 94, подлинник по-французски). Эта проблема волновала Пушкина всю последующую жизнь. Он многократно возвращался к ней то с грустью, то с вызовом и очень часто — с самой простой заботой о хлебе насущном. Она сливается далее в творчестве Пушкина с проблемой дворянина хорошего рода, вынужденного жить службой или литературной работой. К этому мы еще вернемся.
Обобщение мыслей о новом веке тоже отдано книгопродавцу, но опять-таки, несомненно, в той же мере принадлежит и поэту:
Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век — торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава? — Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца! (I, 233).
Конечно, не к себе обращался Пушкин с предложением копить злато. Как известно, он всю жизнь копил
91 не деньги, а долги. Но такова была линия века, и никакой поэт не мог ее ни отменить, ни даже игнорировать.
Здесь, кажется, впервые появляется в литературе эпитет «железный» в применении к этому веку. Любопытно, что несколькими месяцами стихотворению Пушкина предшествовало создание поэмы Байрона «Бронзовый век». Она впервые появилась в печати в апреле 1823 года. Таким образом, Пушкин, сильно увлекавшийся в то время Байроном, мог по меньшей мере о ней слышать. Там есть сильные мотивы социально-экономического и политического характера, особенно обличение корыстолюбия английских землевладельцев и наднациональной власти биржевиков. О первых сказано: «Их благо, невзгоды, здоровье, богатство, радости или огорчения, их цель, смысл жизни, религия — все это рента, рента, рента!» О вторых: «Они контролируют все государства, все дела, всех монархов и несут свой заем «от Инда до полюса»» 4.
Конечно, такие масштабы и формы вторжения нового мира были неизвестны Пушкину, который об экономике латифундий мог судить лишь по скромным наблюдениям над псковскими помещиками-крепостниками, а об экономике торговли и биржи — по одесским негоциантам. Но нас сейчас интересует другое. Поэма Байрона — это обширное историческое полотно судеб Европы в первой четверти века. Термин «бронзовый век» имеет, видимо, широкое звучание, которое отражает великие события эпохи, ее военный колорит, возможно, также и революционные потрясения.
У Пушкина и у русских поэтов, которые вслед за ним использовали образ железного века, мне кажется, он более конкретно связывается с буржуазностью, с культом денег, с чистоганом, а также с вытеснением неденежных, бескорыстных мотивов деятельности и творчества. Ослабленный, условный вариант этого образа, который многократно встречается у Пушкина,— столкновение поэта с толпой, «чернью», конфликт свободного вдохновенья с «презренной пользой». Сочетание обоих мотивов и повторение пушкинского образа мы находим через десять лет у Баратынского:
Век шествует своим путем железным, В сердцах корысть, и общая мечта Час от часу насущным и полезным Отчетливей, бесстыдней занята.
92 Исчезнули при свете просвещенья Поэзии ребяческие сны, И не о ней хлопочут поколенья, Промышленным заботам преданы 5.
