Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Трудно сказать, какую именно сторону учения Сисмонди имел в виду Пушкин: традиционно смитианскую, официозно антикапиталистическую или гуманистическую, прогрессивную в тогда еще новом смысле слова. Хочется думать, что последнюю, но явных оснований для этого мы не имеем.
Вероятно, Сисмонди вызвал особый интерес Пушкина потому, что он был не только экономист, но и историк и литературный критик. Собственно, во времена Пушкина он был этим даже более заметен, чем своими экономическими сочинениями. Его перу принадлежат многотомные труды по истории Италии и Франции. Написав 29 томов грандиозной «Истории французов», Сисмонди все же не успел довести ее до конца. Это сочинение упоминается в переписке Пушкина с М. П. Погодиным летом 1831 года. В конце июня Пушкин, отвечая на просьбу Погодина купить для него Гиббона во французском переводе и это сочинение Сисмонди (надо полагать, вышедшие к тому времени тома), пишет: «Ваших препоручений касательно йниг покамест не могу выполнить, по многим причинам» (X, 42). Каковы были эти причины, я предоставляю исследовать будущим поколениям пушкинистов. Пожалуй, еще интереснее другое упоминание в переписке Пушкина. 14 марта 1825 года из Тригорского Пушкин в свою очередь шлет брату Льву заказ: «Душа моя, горчицы, рому, что-нибудь в уксусе — да книг: Conver-
87 sations de Byron, Memoires de Fouehe, «Талию», «Старину», да Sismondi (Iitterature), да Schlegel (dra-maturgie), если есть у St. Florent» (IX, 132—133).
Здесь все «остренькое» — и приправы, и книги из лавки Сен-Флорана. Последние, за исключением русских альманахов, выдержаны в духе романтизма. Упоминаемая работа Сисмонди — его лекции о литературах романских народов — образчик романтизма в литературоведении. С влиянием этой книги специалисты связывают ряд мотивов в поэзии Пушкина.
Теперь вернемся к исходной цитате из записки «О народном воспитании». В числе «высших политических наук», которые должны изучать юноши, у Пушкина фигурирует также статистика.
Под статистикой в начале XIX века понимали не совсем то, что теперь. Профессор Е. Ф. Зябловский, по книгам которого Пушкин изучал (или, может быть, «проходил») статистику в Лицее, дает такое определение: «Статистика есть основательное познание действительных достопримечательностей государства» ,2. Из другого места мы узнаем, что слово «достопримечательности» тоже имело особый смысл: это различные факты общественной жизни, которые «приметно действуют на благо государства или ощутительный вред наносят оному» 13.
В результате статистика в изложении Зябловского содержит сведения географического, политического, демографического, экономического и иного характера. Короче, это было нечто вроде обществоведения. Именно в таком качестве Пушкин относил статистику к наукам, необходимым для гражданина. Из книги Зябловского юноша мог, например, узнать, какие сословия имеются в России, как произошли и каковы привилегии дворянства. Зябловский довольно подробно описывает процесс постепенного закрепощения помещичьих крестьян и не скрывает их бесправность. Помещики стали «отделять их от семейств и продавать на вывод семьями и поодиночке, а напоследок таковый обычай от долговременного употребления превратился в закон» ,4.
Вот вам и статистика!
В те самые месяцы, когда Пушкин писал свою записку, ждал ответа и, возможно, переживал более чем прохладный ответ его новых «друзей» из Зимнего дворца и Третьего отделения, Александр Иванович Typ-
88 генев жил в Англии. Своим присутствием он скрашивал брату существование изгнанника. Но общительный и любопытный, как всегда, он заводил также новые знакомства, наносил визиты, вел беседы. 14 марта 1827 года, находясь в Лондоне, он записал в своем дневнике: «Обедал у маркиза Лансдовна (...) Маркиз познакомил меня с другими конвивами (гостями.— А. .4.), в числе коих был и знакомый брата Томсон. член парламента и банкир-либерал. Жена Лансдовна любезна, и за столом мне очень ловко и весело было болтать с нею. Когда дамы нас оставили, разговор о политической экономии, о истории, о поэте Пушкине, о брате сделался общим. Томсон знавал Пушкина в Одессе, а брата в английском клобе и здесь. Говорил Лансдовну. что книга его вряд ли не единственная о сем предмете и не в одной России и прочее» i0.
Лансдовн (в современном написании — Лэнсдаун, Lansdowne) — политический деятель, лидер вигов (либералов), между прочим, праправнук знаменитого экономиста XVII века Уильяма Петти. Имя Томсона фигурирует в документах, связанных с декабристами: живя в Петербурге, он снабжал их запретной иностранной литературой. Наше внимание в этой интереснейшей записи привлекает, конечно, соединение имен Пушкина и Николая Тургенева, притом через политическую экономию и историю. VIIl
В сей век железный
В богатом творениями пушкинской поэзии 1824 году выделяется большое стихотворение-диалог «Разговор книгопродавца с поэтом». Как замечает Б. В. Тома-шевский, Пушкин в этом стихотворении как бы раздвоен между обоими персонажами, ведущими беседу. Поэт — это скорее Пушкин недавнего прошлого, юный романтик и идеалист. Книгопродавец — не только воплощение нового мира коммерции, пожирающего поэзию, но и сам Пушкин, более зрелый, опытный и «циничный». Знаменитая фраза, ставшая пословицей,
