Муза и мамона - Аникин А.В.
Скачать (прямая ссылка):
Одну Россию в мире видя
(Пушкин її Н. И. Тургенев)
Вопрос о взаимоотношениях Пушкина и Н. И. Тургенева во всей их полноте, сложности и изменчивости еще ждет своего исследователя. О том, какие были в них перепады, свидетельствуют два факта.
Александр Иванович, брат декабриста, вспоминал, что 18- или 19-летний Пушкин однажды в бешенстве вызвал Николая Ивановича на дуэль, но вскоре, правда, одумался и взял свой вызов обратно. Когда пятнадцать лет спустя тот же Александр Иванович сообщил политическому эмигранту Н. И. Тургеневу посвященные ему стихи из сожженной десятой главы «Евгения Онегина», это вызвало (неожиданно для самого Александра Ивановича) гневную отповедь брата и резкости в адрес Пушкина.
Д. Д. Влагой полагал, что ссора и вызов на дуэль в 1818 или 1819 году были связаны с идейными расхождениями, а именно что Николая Тургенева пугал революционный пафос стихов Пушкина 1. Я думаю, это не вполне обоснованное толкование довольно туманных слов А. И. Тургенева, которые к тому же писались в особой ситуации: при подготовке в 1826 году оправдательной записки Н. И. Тургенева, предназначавшейся для правительства. Старший Тургенев предлагал брату изобразить себя противником всяческих политических крайностей.
А. И. Тургенев писал, что брат «ругал и усовещи-
69 вал» Пушкина «за его тогдашние эпиграммы и пр. против правительства» 2. Вероятно, в реальной жизни это сливалось с внушениями, которые делали поэту в эти годы старшие друзья за его «беспутное» поведение. Скорее всего Николай Тургенев ждал от Пушкина серьезной политической поэзии в духе «Вольности» и «Деревни» и был против таких стихов, как «Noel» («Ура! В Россию скачет...»), эпиграммы на Аракчеева и Стурдзу и какие-то не дошедшие до нас «шалости». Возможно, он не одобрял личных выпадов против Александра I. Между Тургеневым и царем были «особые отношения»: Тургенев не хотел связывать безобразия русской действительности с личностью царя, а Александр I, зная о его участии и руководящей роли в тайном обществе, тем не менее допускал его служить на довольно высоких постах в государственном аппарате. Может быть, Н. И. Тургенев (не без оснований!) опасался, что едкие эпиграммы на царя, Аракчеева и других сильных мира сего без нужды поставят Пушкина под удар репрессий.
В рассчитанных на перлюстрацию письмах от апреля — мая 1820 года Н. И. Тургенев с горечью сообщает Сергею Тургеневу о неприятностях, обрушившихся на Пушкина, и — с некоторым облегчением, может быть и наигранным,— о более или менее благополучном завершении дела и отъезде поэта на службу в Бессарабию.
Начиная с декабрьского восстания и до конца своей жизни в 1845 году А. И. Тургенев главной ее целью сделал заботу о братьях. Хотя Сергей и не привлекался к следствию, но страшный приговор Николаю, гибель и каторга десятков друзей, ощущаемая им постоянная тревога за братьев и за себя разрушили его психику, привели к душевной болезни и ранней смерти в 1827 году. Николай стал политическим изгнанником и увидел снова Россию на короткое время лишь через тридцать лет. Александр обеспечивал материальное благополучие братьев, долго и бесплодно хлопотал при содействии Жуковского о прощении Николая, постоянно курсировал между Россией и местами, где жил брат.
Во время приездов в Петербург А. И. Тургенев неизменно общался с Пушкиным, а в страшные зимние дни 1837 года отвез его тело в Святогорский монастырь и похоронил там своего великого друга.
18 декабря 1831 года А. И. Тургенев заехал к Пушкину и «разбирал библиотеку». В этот день он записал
70 отрывок, который публикуется теперь как строфа десятой, сожженной главы «Евгения Онегина». Она гласит:
Друг Марса, Вакха и Венеры, Тут Лунин дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал. Читал свои Ноэли Пушкин, Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал. Одну Россию в мире видя, Преследуя свой идеал, Хромой Тургенев им внимал И, плети рабства ненавидя, Предвидел в сей толпе дворян Освободителей крестьян (IV, 178).
В этих стихах Пушкин лаконично изобразил собрания будущих северных декабристов в 1817 — 1819 годах. В следующей строфе он столь же кратко и выпукло описал деятельность Южного общества, где «дела иные уж пошли»: Пестель, Муравьев-Апостол и другие активно готовили вооруженное восстание. Написанные осенью 1830 года, эти строки представляют собой первый известный литературный отклик на восстание декабристов. Однако публикации они дожидались чуть не столетие.
Александр Иванович записал в дневнике: «Поэт угадал: одну мысль брат имел: одно и видел, но и поэт увеличил: где видел брат эту толпу? пять, шесть — и только!» 3 Похоже, Александр Иванович, который привез очередную оправдательную записку брата, нутром усвоил их общую тактику: всячески преуменьшать масштабы тайного общества и степень участия в нем Николая Тургенева. Но характерно и авторитетное его подтверждение фанатической преданности Николая Ивановича идее освобождения крестьян.
О точности передачи Пушкиным мыслей и чувств Н. И. Тургенева свидетельствует такой факт. В дневнике 25 февраля 1818 года Тургенев пишет, употребляя почти те же слова: «Одна Россия занимает мое сердце, все помышление» 4. Е. И. Тарасов подсчитал, что в дневниках за 1816 — 1826 годы крестьянский вопрос упоминается около 60 раз 5. А ведь дневник писался интимно, только для себя!
