Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
Исходя из всего здесь изложенного, можно сказать, что в изучаемой поэме получила отражение изначальная мусульманская космогония с семью землями и семью небесами («Аллах — тот, кто сотворил семь небес и из земель столько же...» — Коран 65:12; хадис, переданный Ибн ал-Факихом: «Спросили пророка о земле — семь ли их. Он ответил: „Да, и небес семь"...» [15, с. 50]). Не исключено, что это действительно так, однако, на наш взгляд, имеются достаточно веские основания считать, что в «Поэме о Море Женщин» воплощена несколько иная космологическая схема — схема, характерная для учения Ибн Араби.
«Гелиоцентрическая» космология Ибн Араби вкратце такова. Все мироздание слагается из 15 сфер. Сердцем космоса и его полюсом (кутб) является Солнце. Под ним расположено семь сфер: три низшие небесные сферы (небеса Венеры, Меркурия и Луны) и четыре сферы элементов (эфир, воздух, вода, земля); над Солнцем — также семь сфер: пять сфер высших небес (Марс, Юпитер, Сатурн, Небо Неподвижных Звезд и Беззвездное Небо), а также сфера божественного Подножия (курси) и сфера Престола (арш) [25, с. 118]. Отголосок этой системы обнаруживается в одном из малайских астрологических сочинений, где Солнце также является центром небес, а выше и ниже его находятся их высшая и низшая триады [57, с, 87].
О том, что цитировавшееся сочинение Абд ал-Джамала и сходная с ним в космологическом отношении «Поэма о Море Женщин» отражают схему Ибн Араби, свидетельствуют надежное отождествление Горы у Абд ал-Джамала с Престолом и несколько менее убедительное — Залива с Подножием у того же поэта, предложенные малайзийским исследователем Наги-
13*
195 V
бом ал-Аттасом [22, с. 41—44]. Дело в том, что, хотя в Коране действительно Престол покоится на водах, он единствен, а не складывается из двух элементов — курси и аршау один из которых выше другого (см. Коран 11:9: «...и был его трон (арш) на воде»). У Абд ал-Джамала же описание выглядит иначе: над Заливом поднимается «высокий берег» (tebing — берег, который может насчитывать до нескольких сотен метров в высоту [58, с. 958]), где и обитает Абд ал-Джамал, а уже над этим берегом, естественным подножием Горы,—сама Гора. Если Гора олицетворяет арш, то именно «высокий берег» — курси.
В «Поэме о Море Женщин» ничего не говорится о высоком береге Залива, и поэтому с курси и аршем могут быть отождествлены соответственно шестая и седьмая стоянки — те, что названы стоянками «выше врат», т. е. находящимися на склоне Горы. Это отождествление вполне отвечает концептуальному значению данных стоянок. Уровень курси — это уровень аналитического бытия в божественном Сознании, тогда как уровень арша — уровень синтетического бытия (ijmal), где не существует никаких индивидуальных различий, где творения выступают в недифференцированной форме общих идей [22, с. 43—44]. В нашей поэме на уровне шестой стоянки индивидуальные различия, по-видимому, еще существуют, иначе теряют смысл неоднократные утверждения, что индивидуальное «я» полностью уничтожается именно на уровне седьмой стоянки. Если же две последние стоянки (два последних укрепления) соответствуют курси и аршу, то «небес планет» оказывается всего пять (семь минус два), что совершенно невероятно.
Отмеченная аномалия заставляет подробнее рассмотреть символическое значение Залива в исследуемой поэме. В поэзии Хамзы Фансури ясно выражено противопоставление бурного и тихого, спокойного моря: божественная Сущность — это недвижимое море; начало Творения в божественном Сознании — утонченные (мелкие) волны (ombak latif); творящее слово «Кун!» («Да будет!»)— шторм, обрушивающийся на море, вздымающий высокие волны, превращающий его в море тварности [27, с. 51 — 53], Поэт пишет [27, с. 53]:
По утонченным волнам прекрасен путь, Не стань же пленником мощных валов! Утонченные волны — вот что вечно!
Он же упоминает о многочисленных «прекрасных заливах, подобных огражденному пространству (kandang)» в море божественного Бытия [27, с. 58]. Естественно, что вода в этих заливах, как и в бассейнах или садках, много спокойнее, чем в открытом море. Таким образом, статус залива явно выше статуса бурного моря, и поэтому, если Море Женщин — Море Души, то его Залив — Залив Сердца. Такое отождествление подкрепляется и названием залива в поэме Абд ал-Джамала — Весенний Залив. Весна же, согласно словарю суфийских мотивов и терминов
196
«Мират ал-Ушшак» («Зерцало Влюбленных»), «это равновесие темперамента (смеси соков тела: крови, лимфы, желтой и черной желчи — В. Б.) путника, когда его сердце, испорченное и вяло мыслящее из-за смешения в нем четырех элементов (т. е. тварности.— В. ?.), очищается» [2, с. 137].
Если Залив (следующий за душой уровень психологической структуры) — сердце, то в макрокосмическом плане ему соответствует Солнце. Руми отмечал: «Бог — это Солнце, местом восхода которого является сердце» [8, с. 201]. Еще более определенно отождествлял Солнце и сердце Абд ал-Карим ал-Джи-ли, один из систематизаторов учения Ибн Араби: «Небо Солнца сотворено из света сердца (калб). Солнце на своем небе, подобно сердцу у человека, является зеркалом Бога» [42, с. 123].
