Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
Предлагаемое читателю исследование опирается на некое подобие критического текста поэмы, основанного на уже изданном Я. Доренбосом списке Leiden Cod. Or. 2016 (список Л), который был сопоставлен нами со списками Leiden Cod. Or. 5635 (список В) и London SOAS 41755 (список С, возможно, также XVIII в.; описание списков В и С см. соответственно [36, с. 34, 271; 43, с. 1]). Сопоставление позволило исправить многие юшибки как в отдельных чтениях, так и в разбивке текста на
175
строки, имеющиеся в издании Я. Доренбоса. Хотя проделанная работа и не разрешила всех текстологических проблем (остается неясным, принадлежали ли к оригинальному тексту строфы 27—32 списка Л, отсутствующие в списке С, и строфы 37—42 списка С, отсутствующие в списке Л; ряд чтений критического текста был принят без достаточно строгого обоснования, что отчасти компенсируется включением в наш критический аппарат всех разночтений, а в перевод — важнейших вариантов,, встречающихся в данных списках), в целом удалось представить поэму в достаточно понятном виде.
Центральный символ поэмы, как следует из самого ее названия,— Море Женщин. В малайской, как и в других суфийских традициях, море (океан) обычно символизирует божественную Сущность (Бытие) в ее многочисленных творческих модусах (таким символом море неизменно выступает в творчестве Хамзы Фансури). В поэме, однако, речь идет о Море Женщин, а женское начало у человека — это его душа в отличие от божественного духа — мужского начала, в котором душа, пережив ряд трансформаций, тонет в конце пути [25, с. 18—23]. Море Женщин в исследуемой поэме это и есть Море Души — вполне обычный суфийский символ (см., например, [45]), в этом качестве противопоставляемый здесь «проточному», «текущему» Морю Духа (о нем см. ниже).
Примечательно, что в суфийской аллегории индо-персидско-го писателя Инаятуллаха Канбу (род. в Бурханпуре в 1608 г.„ ум. в Дели в 1671 г.) «Храм знания» («Бехар-е данеш») рассказывается о коварной жене, которая, желая избавиться or легковерного мужа-брахмана и предаться ласкам с любовником,, упрекнула мужа в том, что он несведущ в пятой веде, именуемой «Тирья-Веда»— «Веда (т. е. знание) о женщинах». Пятеро красавиц, взявшихся восполнить этот пробел в образовании брахмана и символизировавших пять внешних чувств души, (зрение, слух и т. п.), объяснили ему: «„Тирья-Веда" — это бушующее море и безбрежный океан, и ни один мудрец не сможет измерить его своим разумом. Но ты мужайся, мы разрешим для тебя эту задачу и раскроем тебе тайны этой науки» (см. [13, с. 84—96]). Так, в сочинении «Храм знания», написанном примерно через полвека после «Поэмы о Море Женщин» и происходящем из мусульманской Индии, тесно связанной в литературном и религиозном отношении с Аче, познание души (его преподают персонажи, олицетворяющие внешние чувства), как и в малайской поэме, именуется «наукой о женщинах» и ассоциируется с образом бурного моря (океана).
В связи с интерпретацией центрального символа поэмы небесполезно напомнить, что в самом простом виде психическая (точнее, пневматологическая) структура человека предстает в суфийских учениях как некая система концентрических кругов. Самый внешний из них — душа (телесная, или животная, душа), заведующая движением и восприятием единичного (кон-
176
кретного) и понимаемая как утонченное тело. Следующий круг — сердце, способное воспринимать универсальное (абстрактное). Совокупность души и сердца — женское начало познающего. В глубинах сердца заключен божественный Дух (иногда око сердца), а в недрах последнего — истинная божественная Сущность человека (сирр — «тайна»). Дух, как уже отмечалось, воплощение мужского начала, а Сущность — интеграция того и другого начал, столь полная, что в действительности в применении к Сущности невозможно говорить ни об одном из них (см., например, [25, с. 13]). Каждому из уровней пневматологической иерархии соответствует определенный онтологический и космологический уровни, что связано с концепцией соответствия микрокосма (человека) макрокосму (вселенной).
Коротко определяя содержание «Поэмы о Море Женщин», можем сказать, что в ней повествуется о постижении, обретаемом по мере прохождения пути, который складывается из четырех этапов. Эти этапы: шариат (интериоризация мусульманского закона), тарикат (аскетическое подавление и преобразование низменных свойств души), хакикат (обретение истинного «я» и неизменное пребывание в нем), марифат (полное погружение в истинное постижение). Вслед за тем описывается осуществляемая в три ступени фана постигшего — полное уничтожение его «я» (а также самого постижения) и единение с Вышней Истиной.
Извечным образцом, парадигмой пути в суфизме выступало* ночное восхождение (мирадж) пророка Мухаммада (о нем см. [32, № 44, с. 505—508; 33, с. 351—352]), который и проторил этот путь, пройдя все его стоянки (макамы) и достигнув блаженного созерцания Всевышнего (единения с Всевышним). Перед началом мираджа ангелы Микаил (Михаил) и Джабраил (Гавриил) вскрыли тело Мухаммада и омыли его внутренности" водой из священного источника Замзам, смыв все, «что относилось к сомнениям, идолопоклонству, невежеству и заблуждениям» [32, № 44, с. 506]; затем из золотого сосуда они влили в тело пророка мудрость и веру. Реминисценция этого эпизода — в словах поэмы о том, что воды Моря Женщин — влага Замза-ма; плывя по этим водам, познающий как бы проходит то же очищение, что и Пророк, к тому же они «наполняют мысли, душу и сердце» (строфа 1).
