Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
События современной действительности приведены в полное соответствие с идейно-эстетическими задачами жанра маснави тем, что в повествование вводится романический сюжет, в котором доведена до художественного обобщения в качестве третьей стадии истории современная поэту тематика. Она фактически сведена к частной истории любви, но соотнесена при этом с непреходящими по своей ценности категориями идеальной истории, а именно с суфийской концепцией любви. Трагическая гибель исторических героев Довал-рани и Хизр-хана символизирует торжество высокой, божественной любви над низменными страстями, утверждает приоритет духовности над мирской суетой.
Благодаря использованию «живого» исторического материала (реальные события, даты, имена, географические названия и т. д.) отвлеченные понятия суфийской дидактики наполняются жизненным содержанием, материализуются. Главная идея .любовного маснави — о необходимости постижения духовного начала в жизни — становится понятнее читателю, доступнее для
123
^го восприятия в значительной степени с помощью исторических реалий. «Историзм» произведения можно рассматривать как тенденцию к усилению правдоподобия, т. е. реалистического начала в отражении жизни, что, в свою очередь, обостряет и актуализирует суфийскую проблематику жанра любовного маснави.
Вместе с тем духовный, идеалистический смысл любовной истории, ассоциативно переносимый на современные события в Индии, приобретает дополнительное историко-политическое звучание.
На подобную интерпретацию смысла наводит параллелизм устойчивых пар образов: правитель — государство (в современной истории), Хизр-хан — Довал-рани (в романической истории), который выявляет семантическую взаимообусловленность реально-исторического и любовно-символического планов [2^ с. 268—269, 275] :
XIII, 16. Коль божьего блеска я теперь лишен, To не быть шахом мне, слепому,
17. Но в каждый миг свидание с тобой Делает меня шахом и султаном.
18. Что мне печаль, если я радуюсь с тобой, о пери? Пусть даже трон Сулеймана унес ветер.
19. Хоть я и лишился перстня [повелителя] страны, В моей стране твои губы стали перстнем.
20. На моей руке нет перстня Джама, Но твой ротик дороже того перстня.
21. Если были Кай-Хосров и Джам, От коих в мире осталась слава,
22. To я стал Кай-Хосровом у твоих ног,
И чашей моей будет твое лицо, в котором отражается
мир.
- XIV, 43. Поскольку государство (довал) отвернулось
от моего правления,
Довал-рани стала моим государством. 44. Если же и это богатство (довал) захотят отнять у меня, То лишат меня и государства и света.
Желаемая форма мусульманского управления Индией видится автору в аллегорическом образе любви Хизр-хана и Довал-рани. По мысли автора, беря пример с влюбленных — мусульманина и индуски, правителям страны следует искать пути сближения правящей верхушки с индийским населением на основе религиозно-философских гуманистических идей суфизма. В этом случае историческая действительность станет воистину подобием универсальной модели мирового порядка. Примечательны в этой связи строки из маснави, где упоминается исторический факт кратковременного царствования Хизр-хана в захваченном им в сражении индийском городе Читоре, ставшем «цветущим раем для индусов» и названном в его честь Хизра-бадом [2, с. 67].
На двуплановость идейного замысла имеются и прямые указания автора, который поясняет, что гармонизация имен влюб-
124
ленных в заглавии маснави символизирует торжество двух основных идей — историко-политической и общечеловеческой [2У с. 44—45]:
XI, 109. Поскольку слово «довал» означает «множество
государств», В этом имени собраны многие государства. ПО. Поскольку «рани» означает «обладающий»
государствами и благополучием, То ее именем стало Довал-рани.
111. Когда имя хана присоединилось к имени подруги, To небо стало знаком их покровительства.
112. Названием этой книги о вечной любви Станет «Довал-рани [и] Хизр-хан».
113. Благословенно начертание этих букв, нанесенных
на бумагу.
Два значения помогают угадыванию:
114. Первый смысл в том, чтобы благополучно Ты, Хизр-хан, правил государством,
115. Другой смысл в том, чтобы подобной [маснави]
«Лейли и Маджнун» Была форма [маснави] «Довал-рани [и] Хизр-хан».
Таким образом, можно констатировать, что композиционный строй маснави, передающий последовательность исторических, стадий священной, современной и художественно-романической^ не только отражает мировоззренческие особенности средневекового автора, но и помогает оценить современный поэту мир.
Всякое индивидуальное творчество в свете концепции вахдат ал-вуджуд обретает смысл в том случае, если оно непосредственно вытекает из единой божественной сущности и в результате ведет к единению с Ней. Поэтому такое авторское творение, как маснави, посвященное современной индийской действительности, становится эстетически значимым благодаря тому, что поэт, следуя правилам литературного этикета, продиктованного мусульманским каноном, выстраивает его по заданной схеме.
На представлении автора о мире и о себе основывается вся концепция истории в маснави. Понимание истории в произведении неоднозначно. Здесь можно выделить объективную историю* в двух ее фазах (духовной и материальной), которая существует как реальность и независима от воли автора, и субъективную историю, созданную творчеством автора и отражающую обе фазы объективной истории. Главным критерием «истинности» истории, ее ценности признается не столько достоверность и полнота фактического материала, сколько одухотворенность ее внутренним смыслом.
