Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
Все эти соображения заставляют нас при рассмотрении текста газели принять во внимание следующее: 1) мнение о существовании связи матла и макта (благодаря либо общей теме, либо обращению к одному и тому же лицу) [4, с. 280]; 2) проблему содержания газели (в частности, выделенный «Хафт кулзум» вопрос о дидактике); 3) идею о связности текста газели (попытаемся вынести собственное суждение о характере этой связности). Для этого изберем газель Хафиза, в которой встречается суфийская терминология (хотя практически она есть во всех газелях). А затем попробуем проанализировать доступными нам методами структурирующую роль этой терминологии.
Вот эта газель в подстрочном переводе:
1. Вчера соловей с ветви кипариса на благозвучном
(букв, «трелями») пехлеви Давал урок духовных этапов (макамат-е ма'нави),
2. To есть: «Приди, ибо явила роза огонь Мусы,
Чтобы от дерева ты узнал суть единения (нукта-е тоухид}». -3. Птицы сада слагают стихи и разводят приятную болтовню, Чтобы хаджи пил вино под звуки персидских (букв, «пехлеви»)
газелей.
4. Джемшид ничего не взял с собой из этого мира, кроме
рассказа о чаше, Берегись! Не привязывай сердца к мирским усладам!
5. Хороши подстилка из циновки, нищенство и безмятежный сон, Эти радости недоступны царскому престолу.
6. Я — дервиш и нищий и не сравню
Свой войлочный колпак с сотней царских венцов.
7. Вникни в эту удивительную историю о неверном счастье: Меня убила подруга с [животворным] дыханием Исы.
8. Глаза твои лукавым взглядом (гамзе) разрушают жилища
людей,
Не опьянеть бы: ты так бесподобно хороша, когда идешь
пьяняще!
9. Как хорошо сказал старый дехканин сыну:
«О светоч глаз моих, что посеешь, то и пожнешь!»
10. Пей вино с моими стихами, чтобы не поддаваться тоске,
А после яас — пропади они пропадом, все мирские услады.
11. Разве дал вина сверх меры виночерпий Хафизу, Что закачался конец его маулавийской чалмы!
Данный текст содержит 11 бейтов по изданию Форуги [17], в других изданиях [15; 16; 21] число бейтов колеблется от 9
7*
99
до 10. В ряде использованных нами публикаций отсутствуют бейты 6 и 10. Обращает на себя внимание критикуемый средневековыми специалистами прием дублирования рифмы: бейты I и 3 — пехлеви (персидский); бейты 5 и 6 — хосрови (царский); бейты 4 и 10, где в конце строки полностью повторяется сочетание асбаб-е дунйави (мирские услады). Возможно, поэтому бейты 6 и 10 исключены из ряда текстов как интерполяция.
Начнем разбор газели с того, что примем точку зрения исследователей Хафиза, отрицающих его связь с суфизмом. В этом случае попробуем не придавать конструктивного значения имеющейся в ней терминологии и реалиям и прочтем согласно настоятельной рекомендации некоторых авторов газель как светское лирическое стихотворение, использующее суфийские понятия в общекультурном контексте.
В матла (бейте 1 газели) поэт срисует такую картину: с кипариса доносится благозвучное пение персидского соловья,, проповедующего учение об этапах духовного постижения Истины. Можно предположить, что соловей поет о своей любви к. розе, о страданиях, сопряженных с этой любовью.
Песня соловья звучит на пехлеви — одном из среднеиранских языков. В данном контексте, однако, если это не намек на зо-роастрийское прошлое Ирана, то скорее всего слово «пехлеви> является метонимией «фарси». Во всяком случае, язык соловья: понятен внимающему.
Место действия — ветвь кипариса, время — вчера (ночью).
Заметим, что в этом пересказе нам почти не понадобились суфийские пояснения к термину «духовные этапы» (макамат-е ма*нави).
Некоторой натяжкой может показаться интерпретация слова «пехлеви». Сочтем это данью «восточной образности» и предположим, что речь идет лишь о заливистости и сложности соловьиных рулад. Тем более что такой авторитетг как Ж. Лазар,, описание сада, соловья и пирушки в саду относит к несущественным этикетным деталям, почти не останавливаясь на них [23, с. 67; ср. 23а, с. 245].
В бейте 2 раскрывается содержание проповеди соловья.. Он обращается к слушателям — зовет их в сад, где розовый куст пылает огнем Мусы (библ. Моисей). Это — указание на коранический эпизод, когда Муса попросил Господа явить себя (7:139), или на другой, когда Господь говорил с Мусой из кустарника (28:30) либо когда Аллах воззвал к Мусе из огня (20:11—14). Во второй мисра объясняется, что вся эта красота существует для того, чтобы слушатель узнал от дерева суть единения. Можно, конечно, предположить, что речь идет о так называемом розовом шпалернике или что слово гол означает не розы, а какие-то цветы, растущие на дереве. Суфийский термин тоухид можно связать с преданием о Мусе, поскольку суть
100
божьего единства была открыта ему из огня. Содержание бейта, стало быть, сводится к призьшу: «Приди посмотри, как ярко цветут розы, подобно объятому огнем кусту, откуда Аллах говорил с Мусой».
В бейте 3 описан сад, в котором щебечут птицы, они как бы слагают стихи, пробуют рифмовать ради того, чтобы некий хаджи пил вино под персидские газели. В одном из комментариев указано, что хаджи — определенный человек — Туран-шах, поэтому, согласившись принять во внимание это пояснение, мы вынуждены будем отказаться от иронического прочтения бейта, основанного на стандартном для Хафиза негативном отношении к религиозным авторитетам [20, с. 442—443]. Следовательно, в эгом бейте рисуется идиллическая картина приятного времяпровождения 4.
