Суфизм в контексте мусульманской культуры - Пригарина Н.И.
ISBN 5-02-016695-2
Скачать (прямая ссылка):
304
категорий теории музыки Платону, — обычная дань традициям средневековой науки.)
Более вероятно использование слова бахра в значении бахра (часть, доля) или барха (распространенное в пашто слово, имеющее то же значение). Подобная инверсия вполне допустима в средневековой орфографии. Если исходить из данной гипотезы, то шесть разделов музыкальной теории должны содержать по шесть нагма. Последние имеют широкий спектр значений, поэтому трудно определить, о чем идет речь.
Можно допустить, что ссылка на Платона имеет не только декоративное значение, что за ней действительно стоит теория Платона. Учение о музыке, которое Платон, в свою очередь, заимствовал из пифагорейской теории о гармонии сфер, не предполагает ни шести ладов (по шесть ступеней в каждом), ни шести циклов из шести ладов. Данная теория основывается на математическом соотношении между звуками, полученными в результате деления струны на равные части. Эта теория получила широкое распространение на Востоке, на ее основе построены лады и звукоряды в трудах средневековых арабских и персидских теоретиков.
Хаттаку могли быть также известны трактаты древнегреческих мыслителей в переводах, однако приводимые им сведения принципиально расходятся как с древнегреческими, так и с арабо-персидскими теориями, для которых характерны диатонические лады. Подобные диатоники строятся на основе объединения и сочетания тетрахордов. Но при этом древнегреческая теория насчитывала 7 ладовых объединений (в эпоху Возрождения их число достигло 12, к позднему средневековью осталось 82), а «совершенная система» Птолемея объединяла все тетрахорды и предполагала 6 ладовых образований в пределах двух октав.
Арабо-персидская музыкально-теоретическая система включала в себя, согласно ал-Урмави (ум. 1294), 84 даура (букв, «круг»), из которых практическое значение имели только 12. Ни один из них не являлся звукорядом из шести звуков 3.
Хушхал также мог знать индийские музыкальные теории и ладовые системы, но мало вероятно, что он стал бы описывать их при помощи арабской музыкальной терминологии, поскольку в индийской музыке своя терминология на урду, который был также известен Хаттаку.
Далее автор сообщает, что назм (т. е. ритм) предпочтительнее бахра и нагма (мелодии в широком значении). Безусловно, на ранних этапах развития музыки ритм как формо- и время-образующая структура имел более важное значение, чем мелодия. Не углубляясь в детальное объяснение, можно сказать, что развитые ритмические структуры существовали уже в то время, когда объем мелодии еще не превышал квинты (это положение подтверждается в наше время существованием этнической музыки у племен, живущих в труднодоступных районах
20 Зак. 788
305
Азии). Приоритет ритма в ближневосточной музыке сохранился вплоть до настоящего времени. В учении Платона, о котором: говорит Хаттак, теория ритма опирается скорее на разработанное Гераклитом учение о становлении музыки во времени, чемна теорию пифагорейцев, уделявших больше внимания звуковы-сотным аспектам и математическим соотношениям звуков., В трудах Платона не упоминается о приоритете ритма, но в арабских переводах такое утверждение вполне могло ему приписываться.
После теоретических выкладок Хаттак рассказывает о музыкальных инструментах:
Соруд — это мелодия, воспроизводимая при помощи голоса или солирующих музыкальных инструментов, таких, как сурна, най, шпелэй, мусикар. Аккомпанирующие инструменты — рубаб, саринда, чартара, а также те, из которых извлекают звуки при помощи ударов пальцами, такие, как дол, даф— называются нагма пере (букв, «передразнивающие мелодию»).
Здесь Хушхал под общим названием «солирующие инструменты» объединил духовые (из которых сурна относится к язычковым, остальные — к флейтовым), а под названием «аккомпанирующие» — струнные смычковые инструменты (саринда) струнные щипковые (чартара, рубаб) и мембранные — дол и даф. Автором не упомянуты многие другие музыкальные инструменты, хотя известно, что у пуштунов в то время были популярны, ситар, тампура, гиджак, долакэй и многие другие [21, с. 66].
Далее Хушхал приводит одно из значений слова «музыкант» и объясняет его этимологию, а также говорит о том, что талант музыканта — важнейшее качество, без которого профессиональные занятия музыкой невозможны:
Тех, кто этим (музыкой.— И. И.) занимается, называют мугани, и поскольку они находят радость (тараб) в этом занятии, то их еще называют мутреб (музыкант, веселящий.— Я. #.), а если человек бесталанный, то-и радости от этого не будет никакой. От голоса такого человека верблюды приходят в бешенство, а степные джейраны дохнут. Каков человек, можно судить по его таланту. Тот, кто это отрицает, пусть подумает о том, что голос пророка Дауда был чудесным, а если нет, то разве падали бы птицы с небес от его; голоса?! Если пение было бы плохое, то не было бы и чуда пророка Дауда..
Нет сомнения в том, что тот, у кого есть талант, так же может взволновать, как кремень высечь искру из огнива. Поэтому правители, которым присущи отвага, щедрость, великодушие и справедливость, должны эту науку изучить всесторонне, равно как и поэзию, знание которой необходимо. [Но] самому [правителю] этим заниматься негоже — для этого существуют певцы и музыканты. В своем гареме [можно] помузицировать от избытка радости, но* во всех остальных случаях достаточно изучения и слушания.
