Предметный мир культуры - Коськов М.А.
Скачать (прямая ссылка):
М. Коськов. Предметный мир культуры=Санкт-Петербург 2004
38
Часть I От мифа к науке
допределенных некими условиями или факторами. Обзор сосредоточен главным образом на европейской теории по причине большей доступности соответствующей литературы. Принято во внимание и то обстоятельство, что теория архитектуры XX в. на других континентах развивалась в русле так называемых международных тенденций, определяемых европейской теорией. Изложение строится в исторической последовательности.
Уже архитекторы Эллады, стремясь сообщить современникам и потомкам все, что казалось ценным и важным, составляли описания своих творений и обобщали имеющийся опыт в обширных трактатах.95 Их мысли, преломленные в римской действительности эпохи Юлия Цезаря — Августа, доносит до нас трактат Витрувия «Десять книг об архитектуре» — отправная точка теории ордерного зодчества. Характерное для античности понимание зодчества нашло выражение в знаменитой триаде — «Все в архитектуре... должно делать, принимая во внимание прочность, пользу и красоту».96 Что это значит?
Прочность представляет собой условие существования любых предметов, их функционирования. Витрувий понимает прочность как средство реализации практических функций сооружения (защиты от сил природы и враждебных людей) — как функциональность, направленную вовне. Под пользой он понимает функциональность, направленную вовнутрь, на человека. Иными словами, под прочностью и пользой имеется в виду соответствие двум сторонам практического назначения.
Красота же предметов в античном мире предполагала их вырази-тельность.97 Для античного объективизма единственным идеалом было тело, все сводилось к материальным свойствам вещей. Как показал А.Ф. Лосев, «классическая античная пластика абсолютно отрицает все субъективное, духовное».98 При таком мировосприятии речь шла не о художественной выразительности, а о пластике, пропорциях, соразмерности, благообразии, красоте форм, хотя эти формы, безусловно, несли художественные сообщения, и ощущение красоты являлось следствием этого.
Итак, триада Витрувия при рассмотрении ее в функциональной плоскости сводится к диаде практического и художественного. Именно такое понимание существа архитектуры выявляется, когда автор трактата переходит к более детальному изложению условий совершен-ства.99
Архитектурная теория распространялась в Европе вместе с конструктивными приемами в период энергичного строительства, которое вели римские императоры в своих провинциях. В средние века
М. Коськов. Предметный мир культуры=Санкт-Петербург 2004
Очерк 3 Тайна Гефеста
39
она выступала как часть богословия, затрагивая преимущественно вопросы красоты и пропорциональности, их взаимосвязи. В этом плане изредка встречаются указания на необходимость использовать взгляды Витрувия. Истинный горячий интерес к античной архитектуре характерен для итальянского Возрождения, когда был создан целый ряд трактатов, во многом лишь комментирующих Витрувия. Наиболее «теоретичный» из них — трактат Л.Б. Альберти, опубликованный в 1485 г. в Риме.
Мастер-гуманист высказывает мысль о взаимной обусловленности двух начал архитектуры. «Обеспечить необходимое — просто и не трудно, но где постройка лишена изящества, одни лишь удобства не доставят радости. К тому же то, о чем мы говорим, способствует и удобству и долговечности».100 В эстетической литературе широко цитируется его определение красоты — «красота есть строгая соразмерная гармония всех частей, объединяемых тем, чему они принадлежат, — такая, что ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже».101 К сожалению, гораздо менее известно его суждение об источниках, или условиях, красоты предметов. «То, что нравится в вещах прекрасных и украшенных, проистекает либо от замысла и понятия ума, либо от руки мастера, либо присуще им от природы. Дело ума — выбор, распределение, размещение и тому подобное, что придает сооружению достоинство. Дело рук — складывание, прикладывание, отнятие, отесывание, шлифовка и тому подобное, что сообщает сооружению прелесть».102 От природы же материалам присущи их физические и декоративные свойства. «Этими тремя источниками изящества следует пользоваться в частях зданий соответственно с целью и назначением каждой».103 Последняя мысль чрезвычайно существенна. Она позволяет, во-первых, уловить принцип соответствия красивой формы назначению сооружения, ставящей красоту в зависимость не только от формальных моментов, числовых канонов, но и от содержания. И, во-вторых, она позволяет зафиксировать три условия красоты полезных предметов, состоящие в соответствии назначению вещи «размещения» материалов в пространстве (т.е. компоновки), обработки материала («отесывание, шлифовка и тому подобное») и самих материалов, их природных пластических и декоративных свойств.
Другим центром развития архитектурной практики и теории была Венеция. Здесь в 1570 г. увидел свет трактат Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре». Он начинается с традиционного тезиса: «В каждой постройке должны быть соблюдены (по словам Витрувия) три вещи, без которых ни одно здание не может заслужить одобрения: это польза или удобство, долговечность и красота».104 Суть приведенных
