Предметный мир культуры - Коськов М.А.
Скачать (прямая ссылка):
М. Коськов. Предметный мир культуры=Санкт-Петербург 2004
22
Часть I От мифа к науке
не называл их «техникой», заменяя этим словом привычный термин — «технология».
Итак, интересующее нас, распространенное в быту и в истории техники понимание последней как совокупности орудий в философии квалифицируется как «наивно натуралистическое», «приземленное» и высокомерно игнорируется, а сам термин используется в многочисленных иных смыслах.
Аналогичная картина, хотя и с понятным отставанием, сложилась в отечественной философии. Здесь после публикации в «Вопросах философии» № 10 за 1993 г. текстов «основоположников философии техники XX века» с редакционной статьей, как бы спохватившись, дружно выступили авторы в разных точках страны.
И.А. Негодаев в учебном пособии «Философия техники» (Ростов-на-Дону, 1997) рассматривает названный объект в четырех аспектах: как форму творческой деятельности, как средство этой деятельности, как материализованное знание и как социальный феномен. Главную задачу философии техники автор увидел в «исследовании взаимосвязи технического и общественного прогресса»
(с. 235).
В следующем учебном пособии В.Г. Горохов и В.М. Розин представили весьма развернутый исторический обзор, в результате которого заключили, что «когда-то ясное понимание техники как системы орудий, механизмов, машин и сооружений сегодня все больше воспринимается как натуралистическое, поверхностное представление, которое необходимо преодолеть... Преодолевая этот натурализм и научность, философы техники создали массу определений техники, которые не удается свести в систему, поскольку они несовместимы. Кроме того, эти определения мало специфичны (под них подходит не только техника, но и многое другое)»50. Их собственная попытка разобраться в исходных понятиях вызывает в памяти следующее суждение А.Г. Войтова: «Философы не должны писать "Теорию техники"... оставаясь философами. подобные исследования чаще всего вырождаются в эклектику и схоластику»51.
Сам Войтов склоняется к сложившемуся в XIX в. и принятому в советское время инженерному пониманию техники как совокупности орудий труда. Наиболее тонко его разработал Ю.С. Мелещенко, включив в понятие «техника» понятие «технология» и разделив технику на производственную и непроизводственную.
К этой позиции близок и тверской ученый Н.И. Иванов, утверждающий, что «техника является фундаментальной философской категорией, обозначающей навыки, умения, мастерство и искусственно создан-
М. Коськов. Предметный мир культуры=Санкт-Петербург 2004
Очерк 1 Философская рефлексия
23
ные средства целесообразной деятельности»52. Предмет философии техники он почему-то видит в выявлении и анализе «многоплановых и многогранных связей философии с техникой.»53, а не самой техники, хотя ниже отмечается, что «философия техники... исследует общие законы и закономерности становления, функционирования и развития техники и инженерно-технической деятельности как целостной системы с целью эффективного управления...»54.
Томский ученый Б.И. Курдин предложил новую парадигму философии техники, перенеся в сферу неорганических объектов, артефактов биологическую терминологию (ценоз, организм, особь) и ряд закономерностей, а также методологические принципы синергетики.55 Эта попытка незамедлительно подверглась жесткой и вполне обоснованной критике со стороны А.Е. Якимова.56
Пожалуй, наиболее отчетливо современная позиция отечественной философии техники представлена в курсе лекций Е.А. Шаповалова. Он с полной определенностью заявляет: «Если под техникой понимать орудие, инструмент, вещественные средства деятельности, неорганические по своему субстрату, то ни о какой философии техники не может быть и речи, ведь философия интересуется движением мысли, духа. В самой технике, понимаемой в узком, инструментальном смысле, дух не движется, а пребывает в застывшем овеществленном ви-де»57.
Таким образом, автор с порога исключает из сферы рассмотрения философии техники «вещественные средства деятельности», т.е. по существу всю совокупность полезных предметов, философскую рефлексию о которой мы надеялись получить. В качестве причины подобного философского снобизма указывается на то, что «философия интересуется движением мысли и духа», а в узко понятой технике дух пребывает в застывшем виде. Остается лишь сожалеть, что в данном случае философия техники не желает видеть в материальных предметах мыслительных и духовных процессов их возникновения, формирования, функционирования, эволюции.
Далее Е.А. Шаповалов расширяет сферу техники и переводит ее в процессуальный план: «Если под техникой понимать искусную деятельность в широком смысле, мастерство ума и рук, то она представляет определенный интерес для философии, но не такой значительный, который мог бы составить новое и самостоятельное направление философского знания. Именно так понимали технику философы античного мира Сократ, Платон, Аристотель и римский инженер Витру-вий, размышляя о Techne...»58. На этот раз в технике уже присутствует движение, однако «мастерство ума и рук», видимо, не предполагает