Вишневосадская эпопея. В 2-х т. Т. I. - Бродская Г.Ю.
ISBN 5-7784-0078-0
Скачать (прямая ссылка):
Пять заседаний думцы посвятили «винной нравственности».
Курепин: «Много было хохоту».
Несколько заседаний искали деньги на бойню — не нашли. «Безголовая» Дума по-прежнему выдавала очередной комиссии очередные инструкции.
Курепин: «Где же наши собственные-то, русские капиталы? Или русские капиталисты превратились в Кощеев Бессмертных, которым жалко расстаться со своими мешками?.. А с другой стороны, каким же образом иностранные банкиры находят для себя выгодным «одолжить» Москву, а русские этой выгоды не видят?»46
Курепин освещал все те проблемы, которые обсуждались на заседаниях в Думе — на «вечеринках в доме графов Шереметевых»: страхования, совмещения депутатских и коммерческих должностей, строи
157
тельства в Москве водопровода, завершенного впоследствии по проекту Николая Александровича Алексеева, одобренному Александром III. Думская рубрика Курепина - его вести из Думы — делала «Будильник» похожим на журнал общественно-политический, чем-то вроде муниципального «Парламентского вестника».
Чехов исполнял отдельные поручения Курепина по рубрике «Среди милых москвичей». Но «Вечеринками в доме Шереметевых» не интересовался. Роль «парламентского корреспондента», как говорят сегодня, его не привлекала. Баловавшийся, импровизировавший в мовежа-нре, он писал и писал своих хористов и хористок, чьи жизни ничего не стоили ни в обществе, ни в общественной истории, и вызывал легкое раздражение Курепина.
В №35 своего журнала за 1883 год Курепин поздравлял с юбилеем редакцию «Русских ведомостей», почти ровесницу «Будильника», и желал ее редактору В.М.Соболевскому «и впредь высоко держать знамя честного служения обществу».
Чехов в том лее №35 «Будильника» печатал рассказик «Относительно женихов» о «пятикопеечном старикашке» Макаре Тарасыче и о двадцатилетней девице: «хоть вместо мармелада кушай! Финик! Полнота, формалистика в теле и прочее». Макар Тарасыч философствовал в бане.
Курепин раздавал в декабре 1883-го подарки на елку разным лицам, обществам и учреждениям, откровенно поддерлшвая Алексеева:
Гласным Думы — голову,
Голове — тоже голову,
Высшим курсам — деньги,
Гласному Алексееву — образцы канители [...]
«Высшие курсы» - это те самые высшие женские врачебные курсы, об организации денежных сборов в пользу которых хлопотал Николай Александрович, вызвав гнев Долгорукова. Генерал-губернатора, кляузничавшего на Алексеева столоначальнику в столичном ведомстве Победоносцева, возмущало молодое «либеральное купечество», устраивавшее - вопреки циркулярам ведомства — «собрания, съезды и коллективные подписи»47.
Чехов в том же декабрьском номере «Будильника» за 1883 год печатал рассказ «В Ролсдественскую ночь» о некоей экзальтированной особе, которая полюбила мужа, утопившегося от ее нелюбви.
Курепин рассуждал на тему: можно ли считаться меценатом и покупать за гроши картины у голодающих худолшиков. Попутно задевал «обезглавленную» консерваторию, томившуюся без директора, как Дума — без головы: «Умер Н.Г.Рубинштейн, — и словно заколдованным ос
158
тавил свое место». Задевал и Чайковского, временно исполнявшего обязанности директора: Чайковский «не только с коммерцией, но и с каким-либо другим счетом, кроме музыкального, не знаком»48.
А.Чехонте под фельетоном Курепииа — Будильника — о консерваторском кризисе печатал рассказ «Тапер» уже не о каком-нибудь «пятикопеечном старикашке» Макаре Тарасыче, а о пианисте повышенной стоимости, о выпускнике Московской консерватории, ученике Рубинштейна, с дорогостоящей фамилией Рублев, вынужденном играть на свадьбах и унижаться перед богатыми купцами. Тапер Рублев, сожитель рассказчика — репортера А. Чехонте по номеру в московских меблираш-ках, жалел писаку - «парламентского корреспондента», корпевшего до утра над фельетоном: «Описывает, бедняга, спящих гласных, булочных тараканов...»
А.Чехонте явно намекал на Курепииа, помещая свой рассказик под его фельетоном в рубрике «Вечеринки в доме Шереметевых».
В 1885-м, отмеченном в Москве яркими городскими событиями, редактор на страницах «Будильника» гарцевал. В журнале торжествовала его, курепинская, либеральная стихия.
В 1885-м разрешился консерваторский кризис.
Курепин бурно приветствовал решение консерваторского совета, остановившегося на кандидатуре Танеева в должности директора консерватории.
В 1885-м разрешился и думский кризис.
И.А.Алексеев наконец реализовал свои претензии на должность городского головы. Двухлетний процесс с канительным фабрикантом завершился избранием Алексеева лорд-мэром, как говорил Чайковский, сожалевший об уходе Алексеева из дирекции Московского отделения Русского музыкального общества и консерватории.
Последним предвыборным баталиям и выборам головы Курении посвятил цветную литографию на обложке 44-го выпуска «Будильника» за 1885 год и фельетон.
Тему, заданную Курепииым, художник написал крупным шрифтом: «Перед выборами головы».
«Перед выборами» — выделил красным цветом.
На картинке изобразил «избирательную химию» — вещь «мудреную и опасную», хуже всякого сернистого водорода, — пояснял Будильник, автор актуального фельетона, свою подпись под картинкой: «Зарождение думских гомункулусов в разных лабораториях». Карикатуру на «канительного фабриканта» - думского гомункулуса, выдвигаемого алексеевской канительной фабрикой, художник выполнил с портретным сходством. Крупная фигура НААлексеева, появлявшаяся в лабораторной колбе, стояла на трех китах, где кандидат имел твердые позиции: «музыка» (PMO и консерватория), «земство» (в подмосковном Кучине,
