Древняя Албания. III—I вв. до н. э. - Ямпольский З.И.
Скачать (прямая ссылка):
Первобытно-общинная собственность коренным образом отличалась от «собственности, у которой одни только права и никаких обязанностей» (1067). Обязанности и права первобытнообщинной собственности были нераздельно-едины, в этой собственности «едва можно отличить права от обязанностей» (1068), которые проявлялись не как юридические нормы, но как непосредственная общественная практика — «вековой обычай уже все урегулировал» (1069).
В сельской общине, в которой (1070) производство было посемейным, посемейным было и потребление результатов труда. В отличие от сельской общины в первобытных общинах, которые «знают свои обязанности» (1071), основной обязанностью собственности, как известно, было обеспечение всех членов первобытной общины пищей, как правило — ежедневной. В, первобытной общине потребление было коллективным и «сводилось к прямому распределению продуктов» (1072). Экономические отношения распределения отражают «исторически определенное отношение производства» (1073). Коллективному характеру труда первобытной общины соответствовал коллективный
характер потребления (распределения) результатов труда. Об этом свидетельствуют археологические факты (1074) „большое количество широко известных исторических. (1075) и современных этнографических (пережиточных) фактов (1076) коллективного потребления как пережитка первобытнообщинного строя у кабардинцев (1077), адыгейцев (1078), аварцев (1079) и других кавказцев (1080), («ужа») тувинцев, алтайцев, эвенков (тунгусов) (1081), каракалпаков (1082), удегейцев (1083), пермяков (1084), гиляков (1085), меланизийцев (1086), негритосов (1087), кетов (1088), «потлач» индейцев Америки (1089), нуристанцев (1090) и других народов (1091) в пережитках «обязательного гостеприимства» (1092). «О характерном для первобытно-общинного строя на всех его этапах обычае коллективного распределения пищи и совместного потребления наглядно свидетельствует и весь известный науке этнографический материал» (1093). Этнографии хорошо известно, что современные архаические свадебные, похоронные и поминальные обычаи (по ряду причин)
76
законсервировали много черт, унаследованных от отношений собственности и идеологии первобытно-общинного строя (1094). Из отношений распределения первобытной общины современные свадебные, особенно похоронные и поминальные обряды, унаследовали коллективное кормление. До последних десятилетий «некоторые семьи для этой цели одалживают скот или покупают его на базарах и потом годами не могут рассчитаться со своими долгами, вызванными традиционными многократными угощениями на похоронах и поминках» (1095). То, что на уровне отношений собственности первобытной общины спасало человека от голода, в новых условиях — доводило его до голода (1096). Тем самым человек еще более порабощался эксплуататорскими классами. В храмах Древнего мира также общеизвестны коллективные сакральные кормления в Индии (1097), в Египте (1098), в Шумере (1099), в Китае (1100), в Ассирии (1101), в древней Греции (1102), в древнем Риме (1103) и других странах (1104). Коллективные сакральные кормления в древних храмах экономически опирались в основном на храмовую собственность (1105). Но эти коллективные сакральные кормления не были проявлением благотворительности, гостеприимства или тароватости храмов, или государства, или отдельных лиц. Древнеримские коллективные сакральные кормления имели место задолго до того, как был принят лекс фрументариа (1106) Сем-прония Гранха. Коллективные сакральные кормления, в отличие от благотворительности и тароватости, были обязательны для всех, кого объединял храм (1107). Отказавшийся от коллективной сакральной пищи как бы демонстрировал свое отчуждение.
В Индии даже вегетарианцы были обязаны отведывать мясо во время коллективных сакральных кормлений (1108). Отказ от сакральной пищи рассматривался в Афинах как проявление безбожия (1109).
Обязательный характер коллективных сакральных кормлений
— закономерная черта отношений древней храмовой собственности (1110).
Материалы современных архаических святилищ подтверждают закономерный характер коллективных сакральных кормлений как черту, свойственную древней (храмовой собственности. Почти на всех пирах Азербайджана проводились коллективные сакральные кормления, которые так же, как в древних храмах, были обязательны для всех присутствующих. «Назири гайтармаг олмас» («от жертвенной пищи отказываться нельзя») — не раз говорили нам на пирах и заставляли смущенных работников Академии наук кушать жертвенную пищу или... забирать в экспедиционную машину куски «сакральной» баранины— «так повелевает традиция» (1111). Только тогда, когда у пира было мало людей, назир относили в село и раздавали его бедным, вдовам, калекам. Благотворительность была
77
на втором месте и это (вместе с обязательным характером сакральных кормлений и их коллективизмом) показывает, что сакральные коллективные кормления исходно — не благотворительность.
Коллективные сакральные кормления и их обязательный характер присущи и другим современным архаическим святилищам Армении (1112), Грузии (1113), курдов (1114), ингушей (1115), русских (1116), аварцев (1117), черкесов (1118), абхазцев (1119), индейцев Америки (1120), вьетнамцев (1121), эвенков (1122), тибетцев (1123), болгар (1124) и других народов и стран (1125). Глубоко прав известный этнограф-кавказовед Г. Ф. Чурсин, который заметил, что «доля бедняков» на современных архаических святилищах представляет собой «один из отголосков первобытного общинного хозяйства, когда все добытое тем или иным членом общины составляло достояние всей общины» (1126).
