Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Керамические сосуды, подражающие ахеменидским парадным металлическим, фляги с рельефами на мифологические сюжеты, ранние
158
древнехорезмские надписи на сосудах и остраках, древнейшие образцы сюжетной живописи выделяют культуру Хорезма IV-II вв. до н.э. среди разнообразных памятников Ближнего Востока вообще. Такой яркий комплекс в Присарыкамышской дельте Амударьи включает и куюсайского облика посуду (Калалы-гыр 2, ГяурЗ, поселение в урочище Нурум и др.). Если в земледельческих памятниках ее все же немного, то в зоне оседлых скотоводов на поселении Гяур 3 она представлена богатым набором форм, многие из которых, сохраняя технические особенности выделки посуды, формы венчика, начинают подражать формам гончарной посуды (вытянутые хумчи крупных размеров, кувшины и др.).
Вопрос о «деревенской» посуде в правобережном Хорезме тоже весьма актуален. Здесь, как и в более ранние периоды, нет куюсайского типа керамики. Как развивалась керамика местных потомков ами-рабадцев с VII в. до н.э. и позже, мы не знаем, хотя поиски переходных форм велись. Вместе с тем еще при первой классификации культуры древнего Хорезма С.П.Толстов [Толстов, 1948, с. 32] при характеристике канпойской культуры (IV в. до н.э. — I в. н.э.) отметил в этом комплексе наряду с гончарной керамикой светлую, тонкостенную керамику, сделанную без круга (сосуды с высоким горлом, большие блюда с прямыми стенками). В подъемном материале на памятниках этого периода встречалось много подобной керамики, поверхность которой от пустынного загара становилась красной. Ее, как правило, сопровождала и более грубая (кухонная?) лепная же посуда с довольно крупными гипсовыми примесями в тесте и с такой же отделкой поверхности. При раскопках Кой-Крылган-калы подобная светлоангобированная керамика была найдена в большом количестве в застройке нижнего кольца во всех горизонтах. Обилие ее в верхних слоях первых веков н.э. вызвало дискуссию о ее датировке. Наличие же ее в нижнем горизонте получило объяснение в смешанности слоя при позднейших перестройках. Тем не менее М.Г.Воробьева при обработке керамики с памятника не только разделила эту группу на два комплекса по технике выделки и тесту, но и отделила более раннюю подгруппу от поздней [Кой-Крылган-кала, 1967, табл. X]. Она связывала ее происхождение предположительно с кочевниками, пришедшими в Хорезм [Кой-Крылган-кала, 1967, с. 310]. Исследование памятников кочевого населения, предпринятое в последующие годы, не подтвердило это предположение. Вместе с тем при раскопках всех памятников «канпойской» эпохи (принято выделять раннекангюйский комплекс IV-II вв. до н.э. и позднекангюйский — I в. до н.э. — I в. н.э.) была встречена эта лепная светлоангобированная посуда (в столовом и кухонном варианте) вместе с типично «кангюйской» (Курга-шин-кала, Малый Кыркыз, Джанбас-кала). Считать слои всех этих памятников смешанными оснований нет. Возникло подозрение, что
159
перед нами комплекс «деревенской» посуды правобережного Хорезма, который, возможно, существует с начала гончарного производства здесь и развился на основе традиций местного населения в этой части дельтовой области Амударьи. Выяснение генезиса этой керамики — дело будущего, отдельные формы эпохи самой поздней бронзы как будто могут быть признаны искомыми прототипами (стоянка у горы Кокча).
Совершенно неожиданно при обработке огромного комплекса керамики культового центра Калалы-гыр 2 в левобережном Хорезме мы с С.Б.Болеловым получили как будто бы подтверждение высказанной гипотезы. Здесь среди кухонной посуды ручной выделки было обнаружено несколько сосудов кухонной керамики этой светлоангобиро-ванной группы. По выделке и формам они отличаются от левобережных форм. Однослойность этого памятника и его четкая дата (середина IV в. до н.э. — конец II в. до н.э.) позволяет сделать заключение, что группа керамики ручной выделки со светлым покрытием бытовала и в IV-II вв. до н.э. и была характерна практически для всех известных комплексов правобережного Хорезма. Таким образом, мы наблюдаем картину, сходную с той, что фиксируется в Присарыка-мышской дельте.
Керамика гончарного производства распространяется на территории всего оазиса низовьев Амударьи, развитие ее и особенно стандартизация форм и размеров сосудов, возможно, связаны с деятельностью древнехорезмийского государства. Она широко вывозится в районы кочевого скотоводства (до Каспия на западе, Приуралья на севере и района г. Омска на северо-востоке). Лепная же посуда домашнего производства, «деревенская», четко локализуется в природно-хозяйственных зонах правобережья и левобережья реки и продолжает традиции местных групп населения разного происхождения.
Погребальный обряд послеахеменидской эпохи для земледельческих районов нам мало известен. В районе Базар-калы в правобережном Хорезме раскопан небольшой разрушенный могильник с грунтовыми погребениями V-ІІІвв. до н.э [Гудкова, Манылов, 1981]. По материалу он синхронен коллективным погребениям могильника Ca-кар-чага 1 в Присарыкамышской дельте. В земледельческой зоне ранее первых веков н.э. твердо датированных погребений в оссуариях нет. Предположение Ю.А.Рапопорта [Рапопорт, 1971] о наличии тру-посожжения в Хорезме «античного» периода при новых раскопках не подтвердилось.
