Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, и общий обзор развития мечей и кинжалов в связи с тактикой ведения боя показывает, что Среднеазиатско-Казахстанский регион и в послеахеменидское время, несмотря на политическую разобщенность районов, сохраняет известное культурное единство в наиболее подверженной изменениям области — вооружении. Намечается как будто региональная особенность наверший кинжалов (но они не имели значения для техники их употребления), возможно, со временем она уточнится.
130
Гончарная керамика
Давно было обращено внимание на единообразие гончарной посуды Бактрии, Согда, Маргианы, Парфии и Хорезма в период их вхождения в состав Ахеменидского государства.
В Чирчик-Ангренской долине (Ташкентский оазис), в Фергане и «сакских» районах Средней Азии, не входивших в состав этого государства, керамики рассматриваемого типа не было. Это наблюдение приводит к выводу, что распространение «цилиндро-конической» керамики в VI-IV вв. до н.э. можно связывать с утверждением здесь ахеменидского господства. Однако, поскольку подобная керамика не характерна для центральных областей Ахеменидского государства, вопрос о поразительном сходстве керамических комплексов разных среднеазиатских областей VI-IV вв. до н.э. иногда еще считается открытым, хотя происхождение их от более ранней керамики юга Средней Азии теперь признается всеми исследователями.
Е.Е.Кузьмина довольно убедительно показала, что керамический комплекс гончарной керамики Средней Азии ахеменидской эпохи восходит к традициям Намазга VI и Сапали-тепе и он не может служить этническим индикатором [Кузьмина, 1971, с. 178]. Вероятно, в связи с тем что завоевания Ахеменидов сначала затронули юг Средней Азии, именно бактрийско-маргианские керамические традиции (а может быть, и гончары) породили сходство керамических комплексов ахеменидских областей на северо-востоке их державы (в отличие от архитектуры, торевтики и иных искусств так называемого «имперского стиля» в керамике не требовалось копировать прототипы Персии). Тем не менее отмечается, что «при общей стандартизации керамического производства ряд специфических деталей позволяет различать такие керамические провинции, как Парфия, Маргиана, Хорезм, Согд и северная Бактрия, что, видимо, отражает черты этнокультурной специфики» [Массон В., 1984, с. 5].
Отметим, что некоторая специфика появляется и в пределах иных историко-культурных областей.
Чирикрабатская культура в дельте Сырдарьи [Вайнберг, Левина, 1993] демонстрирует пример того, как с распространением ахеменидского влияния на новый район сюда проникает комплекс гончарной керамики с юга Средней Азии вместе с сырцовым строительством. Область древней дельты Сырдарьи еще ранее IV в. до н.э. стала сатрапией державы Ахеменидов («саки, которые за Согдом», см. часть IV, раздел о дахах), но только к началу этого века она стала «обустраиваться» правителями этой обширнейшей империи. Возможно, что это было связано с единой политической задачей государства — укреплением власти на северных рубежах державы. В низовьях Сырдарьи, Хорезме и Армении, вероятно одновременно (или близко по времени),
5*
131
начинается строительство сатрапских резиденций (подробнее см. часть IV, раздел о дахах); все они из-за политических обстоятельств остались незавершенными. Культурное влияние южных районов Средней Азии на скотоводов древней дельты Сырдарьи происходит уже на той стадии развития гончарного керамического комплекса ахеменидского времени в Средней Азии, когда перестают выделываться баночные сосуды усеченно-конического типа, прежде всего хумы (но в южных районах они еще находятся в употреблении), поэтому их нет в чирикрабатской культуре. Анализ керамического комплекса детально проведен Л.М.Левиной [Вайнберг, Левина, 1993]. Она показала его совпадение с позднеахеменидской керамикой ряда среднеазиатских памятников на юге. Скорее всего, в дельту Сырдарьи были вывезены гончары, наладившие здесь производство и обжиг гончарной керамики, наряду с которой продолжала употребляться и местная посуда ручной лепки и кострового обжига. После падения державы Ахеменидов культурные связи с югом не нарушаются, но, очевидно, уходят совсем или частично гончары (как и строители) с юга. Керамика резко грубеет, но гончарство уже не исчезает из этого района дельты. После некоторого перерыва достраивается и сатрап-ская резиденция, очевидно, уже для местного «вождя».
Таким образом, комплекс чирикрабатской гончарной посуды связан с основной (оседлой) частью сатрапии «саков, которые за Согдом» — дахов, но распространился он, вероятно, на значительной территории дахского союза племен, а не только собственно дахов.
Иной вариант развития гончарной посуды можно проследить в конце ахеменидской эпохи и в послеахеменидское время в Хорезме, где образовалось в это время самостоятельное государство.
Выделение Хорезма в отдельную сатрапию и новые направления культурных связей с западными областями Ахеменидской державы (см. [Вайнберг, 1990; Вайнберг, 1991) определили, как нам кажется, своеобразие следующей эпохи в культуре Хорезма — «кангюйской» [Толстов, 1948], сложение которой происходит в IVb. до н.э. (подробнее см. выше ч. II, гл. 2). Уникальность этого культурного комплекса в Средней Азии, наличие в нем многих передневосточных и конкретно позднеахеменидских традиций, зачастую характерных именно для Западного Ирана, и к тому же просто импорт из Закавказья и Месопотамии в материалах из раскопок Калалы-гыра 2 служат веским доводом в пользу высказанных выше положений. Особо следует обратить внимание на то, что роспись на кангюйской посуде Хорезма не находит себе аналогий в Средней Азии, но очень похожа на некоторые виды расписной керамики Закавказья (особенно треугольники). Расписная керамика в Закавказье I тыс. до н.э., в период Урартского царства, продолжает керамические традиции II тыс. до н.э. и доживает до ахеменидской эпохи, она получает развитие в несколько ином виде
