Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Неясно, как автор предлагает решать вопрос о массагетах и исседо-нах и их роли в вытеснении скифов за Араке. При восточной локализации скифов нет географических условий для территориального сближения этих народов, так как локализация массагетов определяется в пределах Восточного Прикаспия.
При локализации скифов в междуречье Амударьи и Сырдарьи совсем не берутся в расчет природные условия (пустыня с острым дефицитом воды, нет круглогодичных пастбищ и условий для выпаса лошадей), археологические материалы из Средней Азии, отсутствие каких-либо следов их продвижения в Переднюю Азию. У автора отсутствует представление о культуре Средней Азии в VIII в. до н.э., особенно в ее северных областях.
В решении проблемы продвижения скифов с востока есть и антропологический аспект, который тоже не учитывается. В ранних сакских погребениях начиная с VII в. до н.э. в палеоантропологических материалах четко фиксируется монголоидная примесь, поэтому скифы-европеоиды не могли продвинуться в Переднюю Азию, а потом в Европу с востока. Если бы скифы и киммерийцы двигались с востока через территорию Мидии и Ассирии, то это вряд ли бы осталось вне внимания ассирийских хроник (исследования их в этом плане см. [Дьяконов И., 1956]).
12
Парадоксально, но при локализации родины киммерийцев и скифов в Средней Азии, а также определении Tанаиса-Яксарта как границы между Европой и Азией они, согласно И.В.Куклиной, всегда жили в Европе и только в своих походах попали в Азию, что вообще противоречит всей античной традиции.
По античным данным Океан располагался к востоку от Индии и заливом его было Каспийское море, поэтому место к «северо-западу от Индии», связываемое со скифами, должно было находиться где-то у северо-восточного или северного берега Каспия.
Предлагаемая И.В.Куклиной гипотеза об азиатской родине киммерийцев и скифов игнорирует проблему родства и соотношения иранских кочевых и некочевых народов на территории Средней Азии, Мидии и Ирана и их предков.
В связи с вопросом о зарождении звериного стиля на востоке хотелось бы обратить внимание на отсутствие его в южных районах Средней Азии и Восточном Иране.
В нашей работе мы затрагиваем вопрос о походах саков в Иран и Мидию, с которыми и связываем импортную керамику в раннесакских погребениях Южного Приаралья. Таким же образом передневосточный импорт мог через Среднюю Азию попасть в Алтайско-Тувинский район. А со второй половины VI в. до н.э., когда Южное Приаралье вошло в состав Ахеменидской империи, возможности торговых связей явно расширились.
При определении путей продвижения киммерийцев И.В.Куклина считает, что они прошли у Персидского залива (вблизи моря). При этом не учитывается экология и традиции передвижения кочевников на территории современного Ирана. Они всегда шли с востока вдоль гор через Каспийские ворота. Все пути располагались вдали от моря. Берег Персидского залива не пригоден для продвижения какого-то крупного отряда вообще, это хорошо показали в своих записях спутники Александра Македонского, сопровождавшие его на пути из Индии в Вавилон после завершения Индийского похода.
Вряд ли стоит все без разбора сведения относить к Аральскому морю. Аристотель (I, 13, 17) отмечает, что горы (Кавказа) видны «при входе в Меотийское озеро», а это никак нельзя отнести к Аралу. У него же: «Меотида течет в Понт» (II, 1, 12),іили при описании населенной земли: «от Эфиопии до Меотиды и самых отдаленных местностей Скифии» (И, 5, 14). Сведения о Меотиде и Понте есть и у Полибия (IV, 39, 1-10; 40, 1-10; 42).
Если Скифия Азиатская была за Яксартом, то при движении на юг скифы должны были бы пересечь две полноводные реки, что источники не отмечают.
Количество подобных примеров можно было бы умножить, HO представляется, что сказанного достаточно, чтобы мы могли оставить
13
без внимания гипотезу И.В.Куклиной при анализе конкретного материала и источников в настоящей работе. Особенно огорчает подход автора к сведениям источников, которые все время «исправляются» или «подгоняются» под точку зрения автора.
В последнее время появились и другие работы, в которых авторы довольно произвольно толкуют письменные источники и не учитывают богатый археологический материал из Приаралья, содержащий значительную историческую информацию (см., например, [Васильев, Савельев, 1993; Скрипкин, 1990; Берлизов, Каминский, 1993 — здесь владение Яньцай локализуется в Хорезме]).
В заключение краткого историографического обзора отметим особую роль С.П.Толстова в разработке этнических проблем Приаралья. К вопросам локализации племен он обращался сначала в связи с анализом исторических событий в Средней Азии в последние века I тыс. до н.э. в известном экскурсе «Угроза Евтидема» [Толстое, 1948, с. 231 и сл., особенно с. 243-244], а затем в связи с изучением археологических памятников низовьев Сырдарьи [Толстое, 1948а; Толстое, 1962, с. 136 и сл.]. С.П.Толстов считал, что саки-хаумаварга занимали пространства пустынь Кызылкумов и Каракумов и были одним из самых значительных массагетских племен [Толстое, 1948, с. 243]. Эту же группу саков он отождествлял с сакараваками [Толстое, 1948, с. 243], которых помещал, опираясь на данные Птолемея, между устьями Окса и Яксарта, на восточной периферии Хорезма [Толстое, 1948, с. 244]. С.П.Толстов поддерживал предложенное еще в конце прошлого века отождествление сакарауки=Кангюй [Gutschmid, 1888, с. 58, 70 и сл.], подчеркивая, что Канпой — это название страны, а не племени [Толстое, 1948, с. 244]. Он же развивал гипотезу об отождествлении «больших юечжи» с массагетами [Толстое, 1948, с. 242-245], а саков-тиг-рахауда помещал за Яксартом [Толстое, 1948, с. 243].
