Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
119
тели; прежде всего высота снегового покрова здесь не превышает 30 см. В его пределах находятся различные природные зоны: от полупустынь на юге до лесостепи на севере и с большим массивом хорошо обводненных степей в центре. Кроме того, в этот район входит и горный массив Улутау, легендарная «родина» многих тюркских народов. Здесь же располагались и разрабатывавшиеся в древности рудники.
Вероятно, именно отмеченные природные оосбенности определили особое место этого района в этнической истории ряда народов в древности и средневековье.
При миграциях с востока или юго-востока по степному поясу кочевники «останавливались» на этой территории, так как здесь имелась возможность круглогодичного выпаса скота без использования крупных (дальних) сезонных его перемещений. Это было весьма существенно, так как для создания эффективных маршрутов перекочевок требовались многие годы опыта в освоении конкретных природных ниш, которые, как правило, уже были заняты местным населением.
В описываемом районе в силу его особенностей и географического местоположения в контакт с пришлыми кочевниками вступало местное население района, жители лесостепи Западной Сибири и кочевники из дельты Сырдарьи и северо-запада Центрального Казахстана, приходившие в междуречье рек Тобола и Ишима на летние пастбища, что приводило к созданию новых этносоциальных объединений, которые существовали на этой территории, если судить по эпохе средневековья, от полувека до двух веков. Как правило, основная масса населения после этого по тем или иным причинам (см. выше) мигрировала на юг или на запад.
Можно привести ряд подобных примеров в хронологическом порядке от позднего средневековья к древности.
Узбекское ханство Абулхайра, сформировавшееся и просуществовавшее здесь около сорока лет в начале XV в., а затем начавшее завоевание северных районов Средней Азии [Ахмедов, 1965].
Кипчаки — с конца IX — X в. граничившие с юга с печенегами, а затем— с огузами [Кумеков, 1972]. Кипчаки продвинулись отсюда к средней Сырдарье и Хорезму и на запад в Европу, дав степям свое имя — Дешт-и Кипчак.
Согласно М.И.Артамонову [Артамонов, 1962], здесь же из пришлых гуннов и угорского населения юга Западной Сибири сформировалась во II-IV вв. гуннская орда, продвинувшаяся затем в Восточную Европу. Как показывает археологический материал, часть этого смешанного населения не позже III в. появилась в Восточном Приаралье [Левина, 1996], а затем вместе с частью населения Джетыасарского оазиса двигалась вверх по Сырдарье (см. части III и IV, главы о Сырдарье). В Хорезме в это время происходит резкое сокращение обводнения, в связи с этим нового населения из степей не было.
120
Может быть, аналогичные процессы происходили и в более раннее время. По археологическим материалам зафиксирован приход с востока — возможно, от западных границ Китая — новой группы скотоводческого населения (условно юечжи) не позже рубежа IV-III вв. до н.э. на Устюрт, в левобережный Хорезм и Восточный Прикаспий. Косвенные данные, подтверждающие это движение, есть в материалах с Иртыша (см. часть III, глава о низовьях Амударьи), из Южного При-уралья и даже из Восточной Европы. Там с рубежа IV-III вв. до н.э. отмечается сильное «давление» степного населения с востока (по археологическим материалам, возможно, даже от границ Китая), которое привело к гибели «Великой Скифии». Разные аспекты этой проблемы недавно были рассмотрены на III Международной конференции «Проблемы сарматской археологии и истории» (г. Азов, 1997 г.) [Донские древности, 1997].
Можно предположить, что аналогичная ситуация сложилась и в раннем железном веке (с конца VIII — начала VII в. до н.э.), когда на этой территории формировалась первая кочевая орда, следствием чего была миграция одной из ее групп к низовьям Сырдарьи (Уйгарак, Тагискен) и в Присарыкамышскую дельту Амударьи (одна из составляющих куюсайской культуры). Одновременно часть этого объединения кочевников — «скифы» — могла постепенно продвинуться на запад и, перейдя Волгу (Араке), заняла, как и позже гунны, земли на Северном Кавказе и в Предкавказье, где известны наиболее ранние скифские памятники. Именно отсюда и гунны и скифы совершали дальние походы на юг в Закавказье и Малую Азию.
ЧАСТЬ III
Археологические комплексы и их ареалы
Проблема соотношения археологических материалов (и в первую очередь археологических культур) с этносом является актуальной в науке на протяжении нескольких десятилетий (см., например, [Монгайт, 1967; Клейн, 1970; Каменецкий, 1970; Артамонов, 1971; Арутюнов, Хазанов, 1979; Генинг, 1988 — здесь же подробнее см. литературу; Арутюнов, 1989, гл. III; Шнирельман, 1993, и др.]). Однозначного решения она не имеет, тем не менее большинство исследователей признают, что хотя бы часть археологического материала несет этническую нагрузку. Должна признать, что по мере углубления в археологический материал каждого конкретного региона увеличивается скепсис в возможности сопоставления выделенных археологических культур с этническими группами. К излагавшимся неоднократно методическим сложностям следует добавить простейшее обстоятельство — на практике чаще всего археологические культуры выделяются и изучаются по разным параметрам (например, только по погребальным памятникам или только по поселениям), не всегда учитываются и археологические комплексы, имеющие более широкий ареал, чем археологическая культура. He вдаваясь в обсуждение теоретических аспектов этой важной проблемы, автор предлагает конкретный обзор археологических культур и комплексов, выделенных в исследуемом регионе для эпохи древности в результате многолетних работ широкого круга исследователей. Почти шестьдесят лет в этом районе работала Хорезмская экспедиция АН СССР, созданная и до середины 60-х годов возглавлявшаяся С.П.Толстовым. В его работах этнические проблемы занимали центральное место, недаром и экспедиция при нем была археолого-этнографической. Сотрудники экспедиции, его ученики, продолжили разработку многих направлений его исследований, значительно расширили объем археологического материала и
