Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
107
посуды этого памятника, вероятно, связан также с традиционно кую-сайским красно-оранжевым покрытием лепной керамики.
С IV-III вв. до н.э. на территории левобережного Хорезма довольно широко расселяются земледельцы. В это же время здесь появляются и первые «пришлые» кочевники (погребения подбойно-катакомбного типа). He совсем ясно, как разделилась территория Присарыкамышской дельты между всеми ними. Можно высказать только ряд довольно предварительных соображений, так как памятники этой территории изучены мало и довольно неравномерно.
Когда появились первые подбойные погребения, то они совершались в самостоятельных могильниках, но часто по соседству с более ранними, куюсайскими (Тумек-кичиджик, Тарым-кая 1, вероятно, в ряде мест на Тузгыре). Позднее, если судить по топографии могильников, их зоны разделились; на рубеже веков на Тарым-кая уже остаются только могильники местного населения — потомков куюсайцев. Это оседлые скотоводы, поселения которых располагаются вблизи русла и в пределах видимости с территории могильника, находящегося на возвышенности. Потомки куюсайцев, бесспорно, занимали всю территорию между возвышенностями Тарым-кая на востоке и Сары-камышем на западе, Зенги-баба на юге и устьем Даудана на севере. Территория эта практически совпадает с зоной расселения туркмен адаклы-хызыров в XIII-XV вв. (см. [Вайнберг, 1989]). Поселения и могильники куюсайцев известны вплоть до первых веков н.э. В этой зоне на поселении куюсайцев обнаружен и культовый центр ГяурЗ [Вайнберг, 1991], существовавший в IV-II вв. до н.э., позднее его сменил более монументальный культовый центр Гяур 1. Мы считаем возможным так интерпретировать этот памятник по аналогии с изучавшимся нами много лет культовым центром Калалы-гыр 2. Комплекс Г яур 1 (Г яур-кала черменябская) находится в 6 км к западу от Г яур 3 и в пределах уже отмеченной зоны. В связи с этим особым районом расселения оседлых скотоводов следует рассматривать и создание хорезмийской крепости Канга-кала, так как она построена в центре этого района и существовала в IV в. до н.э. — IV в. н.э., до конца освоения этой территории. Это была государственная крепость, вероятно, административный центр этого района. Путем наземного обследования и шурфовки нам удалось установить, что у западной и южной стен крепости за рвом существовало обширное открытое поселение (рыхлый культурный слой с костями и преимущественно куюсайской по облику посудой; мощность слоя — до полуметра, явных сырцовых конструкций нет). На юге это поселение по склону возвышенности спускалось к речному руслу. За пределами поселения, к северо-западу от крепости, сохранились основания сырцовых наусов и остатки врытых около них в землю оссуариев — памятники хорезмийского населения, жившего в самой крепости.
108
Подбойно-катакомбные памятники в первые века н.э. встречаются практически на всех возвышенностях за пределами описанного района. Особенно много их на возвышенностях Тузгыр, Шахсенем и Яс-сыгыр (восточная возвышенность). Есть они вблизи крупных хорез-мийских крепостей Шахсенем, Акча-гелин и просто под стенами некоторых из них — Мангыр-кала, Куюсай-кала. Можно предположить, что скотоводы-кочевники этой группы освоили всю территорию Присарыкамышской дельты, оттеснив потомков куюсайцев в самые западные районы. На всей этой территории открыты и небольшие земледельческие оазисы с многочисленными агроирригационными планировками, виноградниками и изобилием гончарных печей. Мы уже отмечали [Вайнберг 1991; Вайнберг, 1996], что есть все основания рассматривать их как специально выдвинутые в скотоводческую зону центры древнехорезмийской культуры для снабжения кочевников продуктами земледелия и ремесла. Кочевники, очевидно, обеспечивали безопасность государства в силу каких-то договорных отношений, за что, в свою очередь, государство расплачивалось продуктами земледелия (хлеб, вино) и ремесла (керамика, металлические изделия и др.).
Если этническое единство «подбойно-катакомбной» группы кочевников несомненно, хотя имени их мы и не знаем (условно мы сохраняем за ними имя юечжей — см. часть IV), то даже предположительно нельзя определить этническую принадлежность населения оазисов. Считать их переселенцами из правобережного Хорезма у нас нет оснований, так как в комплексе керамики здесь нет характерной для правобережного Хорезма светлоангобированной керамики ручной лепки. Может быть, это потомки куюсайцев, воспринявшие хозяйственные навыки и культуру земледельцев Хорезмского оазиса? Пока ответа на этот вопрос нет.
После осушения Присарыкамышской дельты в IV-V вв. территория оазиса в низовьях Амударьи сильно сократилась. Возможно, что скотоводы, и прежде всего кочевники, влились в миграционные потоки «эпохи великого переселения народов». Ho несомненно, что плотность населения в правобережном Хорезме и узкой полосе левобережья, орошенной вновь выведенными из Амударьи каналами, значительно возросла. Представляется, что в этот период произошла окончательная ассимиляция куюсайской этнической группы и, пожалуй, с этого времени название «хорезмийцы» становится и этническим, а не только собирательным обозначением жителей оазиса в низовьях Амударьи.
