Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
Применяемая нами этническая терминология довольно условна, ибо, как правило, мы не обладаем информацией о том, что содержит письменный источник — иноназвание или самоназвание этнической группы, к тому же сам характер ее неясен тоже — племя это, союз племен либо в некоторых случаях — народность.
Многие объединения кочевников, бесспорно, вторичные этнические образования, это социальные организмы, принявшие этническую форму, — этносоциальные организмы (ЭСО), по определению Ю.В.Бромлея [Бромлей, 1970; Бромлей, 1973; Бромлей, 1983].
Учитывая исследования этнографов по теории хозяйственно-культурных типов, мы вынуждены, как этого требует конкретный материал, уточнить эти понятия применительно к экосистеме пустынь и полупустынь Турана (например, особенности скотоводства, материальной культуры кочевников и т.д.). Особое внимание уделено культурному и хозяйственному взаимодействию земледельцев и скотоводов на изучаемой территории на протяжении веков.
В работе мы сознательно оперируем только понятием «историко-культурная область» (ИКО), а не «историко-этнографическая область» (ИЭО), так как рассматриваем материалы довольно глубокой древности, для которой чисто этнографическими данными почти не располагаем, а археология дает основание выделять только ИКО. Возможно, что в ряде случаев эти понятия совпадали.
Решающее значение в интерпретации археологических материалов мы придаем письменным источникам, понимаемым в контексте той эпохи, к которой они принадлежат, и в свете их исторического анализа (см. часть IV). Для Турана-Приаралья, как мы постараемся показать ниже, сопоставление всех отмеченных выше источников дает воз- ' можность достоверно истолковать письменные известия, не считая их
6
искажающими действительную картину, и восстановить меняющуюся этногеографическую ситуацию на протяжении большого исторического периода.
Для нашей работы особое значение имеет применение сравнительно-исторического метода исследования [Свод, 1988, с. 211-216]. Вопросы этногенеза специально нами не исследуются, но в ряде случаев мы обращаемся к ним, особенно когда они разъясняют археологические материалы или данные письменных источников или в связи со временем появления «этноса».
Материалы иранского языкознания в виде выводов и заключений специалистов мы используем весьма ограниченно, так как для Турана они имеются только о хорезмийском языке.
Особо следует оговорить ограниченное использование в работе палеоантропологических материалов. Во-первых, исследования проблем этногенеза на разных территориях показали, что палеоантропология имеет большое значение при изучении этнических корней будущего народа, а для познания последующих этапов этнической истории она уже утрачивает свою информативность ([Свод, 1988, с. 60], там же литература). Во-вторых, ограниченность палеоантропологических материалов с территории региона и большая неравномерность в их распределении по ней заставляют нас настороженно относиться к широким обобщениям, которые сделаны на материалах с очень ограниченной периферийной территории, а распространяются, например, на целую ИКО (ср. [Яблонский, 1990]). В третьих, сходство палеоантропологических материалов даже в эпоху довольно частых миграций не всегда может свидетельствовать об этническом родстве, так как палеоантропологические типы намного шире конкретных этносов. К тому же нерешенность вопроса о происхождении так называемой «расы среднеазиатского междуречья» [Гинзбург, Трофимова, 1972; Ходжай-ов, 1980] не дает достаточных оснований для использования многих выводов палеоантропологов при решении исследуемых нами проблем этногеографии Приаралья.
Автор осознает, что еще многие вопросы из того круга проблем, которые он пытается охватить, требуют более углубленного изучения. Некоторые из них сознательно были оставлены в стороне. Так, для реконструкции хозяйственной деятельности в прошлом и полной характеристики хозяйства скотоводов в разных районах Турана, бесспорно, нужна оценка пастбищных угодий. По современным материалам это можно было бы при некоторых усилиях сделать, но резкое отличие современного режима обводнения от существовавшего в древности не позволяет нам экстраполировать эту картину на то время. Мы предлагаем лишь некоторые косвенные соображения по этому поводу, основанные на наших наблюдениях. Только специалисты-ботаники, возможно, могут реконструировать растительный покров в
7
древности, основываясь на данных об обводнении территории. Существенно могли бы в этом помочь материалы анализов пыльцы, но их очень немного и они представлены в единичных образцах (работы проводились лабораторией А.Н.Варущенко, геофак МГУ).
ВОПРОСЫ ИСТОРИОГРАФИИ
Автор не ставит перед собой задачу обзора огромного количества литературы по основной теме работы. Археологи, историки, лингвисты в течение долгого времени отсылают читателей к обстоятельному обзору этой литературы, предложенному Б.А.Литвинским [Литвин-ский, 1972, с. 156 и сл.], который в основном обратился к мнениям исследователей о локализации разных племен и народов. Явно отдано предпочтение лингвистическим аспектам (этимологии, происхождению названий). Вместе с тем не учтена историческая география и палеогеография региона. Особенно ярко это видно в смешении Каспия и Арала и отнесении данных Птолемея с побережья Каспия в междуречье Окса, впадающего в это море, и Яксарта, который, по мнению античных географов, впадал туда же, в современное междуречье рек у Аральского моря. Оксийские горы, являющиеся существенным ориентиром у античных географов, практически проигнорированы. Итогом обзора является вывод о том, что античные источники довольно путанны и сложны для понимания [Литвинский, 1972, с. 173].
