Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И.
ISBN 5-02-018049-1
Скачать (прямая ссылка):
С.П.Толстов связывал этимологию термина «канг» с широко распространенным в индоевропейских языках корнем, откуда происходят и слова «канал, канава» [Толстов, 1948, с. 24, примеч. 1]. Приведено там же новоперсидское слово с близким звучанием и значением «копать», обращено внимание на название реки Ганг в Индии, «с которой древнеиндийская традиция в первую очередь ассоциирует представления о крайней разветвленности» [Толстов, 1948, с. 24].
К приведенным сопоставлениям можно добавить и некоторые сведения из других областей и языков, где названия образуются по той же модели: название речного устья, дельты —> города (населенного пункта) —> области.
282
На языке коми «Чердынь» — устье реки, притока, отсюда — город Чердыиь, главный административный центр Великой Перми (с XV в. — верхнее Прикамье), который располагался в устье одноименной реки [Обории, 1977, с. 163].
По событиям на западных окраинах Хорезма в XV-XVI вв. известно укрепление Адак на берегу большого водоема [Бартольд, 1965, с. 175, 324]. Местоположение его было неясно, С.П.Толстов отождествил его с Ак-калой [Толстов, 1948], но там нет водоема, и по описанию походов из Адака к городу Вазиру эта локализация не могла быть принята. После того как были получены новые материалы по средневековому обводнению юго-западной части Присарыкамышской дельты, удалось отождествить Адак с поселением у Кой-кырлана, вокруг него были огромные водоемы в древних озерных впадинах, заполненные в это время водой из Сарыкамышского озера (см. [Вайнберг, 1989] и рис. 10), что делало Адак неприступным. Название его возникло, очевидно, в связи с гидрографией — здесь заканчивалось течение воды из Сарыкамыша и недалеко находился исток Узбоя. По-тюркски Адак (JljI) — термин, обозначающий окончание течения. По мнению Я.Г.Гулямова, название «Адак» связано только с географическим положением района [Гулямов, 1957, с. 173]. Известно оно применительно к дельте Мургаба и даже Узбоя, где русские моряки отмечали остров Идак или Адак у его устья [Берг, 1956, с. 74, 78].
В этой связи следует обратить внимание и на название города Азов в устье Дона; оно произошло от тюркского Азак (иная группа тюркских языков с переходом д > з).
Таким образом, можно вполне обоснованно сделать вывод о том, что Канг, Кангха — название дельтовой области в низовьях Сырдарьи, скорее всего охватывающей дельту рек Чу, Сарысу и Сырдарьи, где мы и локализуем на месте современного Дарьялык-такыра озеро Ворукаша, вблизи которого и находился древний город Кангха, столица Турана. Отсюда, вероятно, и название реки Канг, которое, впрочем, могло применяться, например, и к реке Чу. По названию дельтовой области, где располагались зимовки кочевого владения, и возникло это название, переданное китайскими источниками как Кангюй.
Дилемма об отсутствии этого названия в античных источниках [Толстов, 1948, с. 20 и сл.] решается иначе — в античных источниках вместо Кангюя, находившегося в стороне от трасс походов греков и торговых путей, которые их интересовали, имеются названия племен и народов, проживавших на территории этого владения. В ранний, «легендарный период истории» место Кангюя занимало объединение племен во главе с турами, что и получило отражение в названии Туран.
Имя народа кангар, как обратил на это внимание С.Г.Кляшторный [Кляшторный, 1964, с. 175], появляется в источниках не ранее V в. н.э., когда, очевидно, кангары уже вместе с соседями тохарами попали
283
в составе какой-то части племен «эпохи великого переселения народов» в Закавказье. Наиболее известны кангары в составе печенегов [Константин Багрянородный, гл. 37], где они считались «главными» в составе этого тюркского объединения. Специалисты считают, что названия кангарских племен и их вождей, засвидетельствованные у Константина Багрянородного в главе 37 его сочинения, являются бесспорно тюркскими [Баскаков, 1-960, с. 129; Nemeth, 1932, с. 50]. Название народа кангар связывается с именем реки Канг [Кляшторный, 1964, с. 164 и сл.], что вряд ли может вызывать сомнения. Можно, вероятно, привести длинный список подобных названий, укажем лишь некоторые — борисфениты у Геродота, яксарты и оксии у Птолемея, аланы-танаиты от Танаиса-Дона, инды и др.
Появление «этнонима» кангар около середины I тыс. н.э., когда начался ранний этап тюркизации на восточных окраинах Среднеазиатско-Казахстанского региона (см. об этом ниже), позволяет предположить, что это был новый «этноним», который прилагался к разным тюркизированным уже этносам прежней поры, проживавшим в районе реки Канг или области Канг, вероятнее всего, Сырдарьи, но, может быть, и всего древнего района дельты, тоже называвшегося Канг. Тогда и население Джетыасарского урочища — бывших ариаков скорее всего с V в. н.э. следует именовать кангарами. Найденная на Ал-тынасаре тюркская надпись на сосуде [Кляшторный, Левина, 1989] подтверждает, что по крайней мере часть населения здесь была уже в VI-VII вв. тюркизирована.
В материалах археологического изучения джетыасарской культуры, обобщенных Л.М.Левиной [Левина, 1996], можно найти и археологические соответствия предлагаемой реконструкции. Прежде всего, обратим внимание на то, что к V в. исчезают из Восточного Приаралья типичные для джетыасарской культуры погребения — ямы с нишками, что по времени совпадает с уходом части кангар, вероятно в составе гуннской орды, в Восточную Европу, откуда они попадают в Закавказье. Соседство топонимов с именами кангар и тохар там при их территориальной близости на Сырдарье свидетельствует о достоверности этого сообщения.
