Древнее искусство Татарии - Валеев Ф.Х.
Скачать (прямая ссылка):
О высоких достижениях татарских зодчих и строителей высказывает свое мнение Н. И. Брунов, который, анализируя архитектуру Благовещенского собора в Казанском кремле, приходит к выводу о том, что в отдельных конструктивных решениях этого здания есть заимствования из местной архитектуры казанских татар 15. Влияние монументальной архитектуры Казани проявляется и в архитектурных формах Дворцовой церкви Казанского кремля. В частности, в трактовке простеночных столбов между окнами второго этажа, решенными по типу булгарских колонн — со скосами в их верхней части, в устройстве килевидно заостренных форм сандриков над оконными и дверными проемами первого этажа. Ярусные каменные башенные сооружения Казанского кремля, имеющие в основании четверик, переходящий через восьмерик к шатровому завершению, по' системе архитектурно-пространственного решения являются восточными по происхождению и появились в архитектуре русской Казани, очевидно, через архитектуру казанских татар.
133
Небольшие археологические данные показывают, что отдельные каменные и кирпичные здания Казани декорировались резной орнаментикой (камень, алебастр), облицовывались мозаичными и майоликовыми плитами, фасонным кирпичом, фигурной кладкой из поливных голубого и белого цвета кирпичей (рис. 54) 13. Совершенство, сравнительная высота и значительный объем построек говорят о наличии в тогдашней Казани большого количества каменщиков, о слаженности работ, и, следовательно, о существовании организаций ремесленников, которые, возможно, носили характер средневековых цехов 17.
Возможно, что отдельные монументального характера сооружения строились и в других городах государства, а также в крупных селах. Так, остатки одной из провинциальных мечетей (как мы полагаем, первой половины XVI в.) были зафиксированы французским художником А. Бар, побывавшим в крае в середине XIX в. 18 К сожалению, художник не указал место нахождения данной мечети, ограничившись указанием Казанской губернии. Не останавливаясь на подробном архитектурном анализе памятника по рисунку А. Бар, что сделано в специальной работе 19, отметим лишь, что, судя по рисунку, это было кирпичное двухэтажное здание со сводчатым перекрытием и, видимо, с одним или двумя минаретами, фланкированными по обеим сторонам главного входа с северной стороны. В архитектурно-художественном облике мечети: расположение минарета, его большая высота и стройность, многогранность, декоративная кладка из сочетания камня и кирпича, сводчатая система покрытия основной молельной залы и т. д. усиливают монументальность и торжественность сооружения, придают декоративность его облику. Памятник, судя по всему, занимает промежуточное положение между булгарскими сооружениями ХШ—XIV вв. и культовыми постройками казанских татар второй половины XVIII в. Кирпично-каменные мечети, судя по известным материалам (рис. А. Бар) и позднейшим мечетям, следовали булгарским традициям, в частности в планировке. Ретроспективный анализ планировочной структуры позволяет предполагать в мечетях, кроме основной залы, предмолельную залу со стороны главного входа со вспомогательными помещениями.
К сожалению, до нас не дошли монументальные постройки Казани. Как известно, после падения столицы ханства (1552 г.) разрушительная миссия Ивана Грозного не ограничивалась одной Казанью. Уничтожению подвергались также культовые сооружения и на периферии. Приказ Ивана IV был увековечен в 1593 г. указом царя Федора Ивановича — «разметать все мечети в Казанской земле, а в городе Казани не допускать ни одного татарского жилья» 20. Этот процеес продолжался в течение всего XVП — первой половины XVПI вв. О том, какое количество мечетей с мектебами (начальными школами) было разрушено, можно судить по официальным данным: только в середине ХУШ в. было снесено 418 мечетей. Среди них были, несомненно (судя по рисунку французского художника А. Бар), ценнейшие памятники архитектуры.
134
Отсутствие сохранившихся памятников монументальной архитектуры, небольшие и редкие археологические разыскания, естественно, затрудняют работу исследователей архитектуры данного периода. Отдельные попытки реконструировать облик монументальных зданий Казани первой половины XVI столетия со стороны некоторых ученых доказывают в определенной мере возможность выявления облика отдельных сооружений, хотя бы в общих чертах. Такая попытка была, например, со стороны М. Г. Худякова 21. Привлекая материалы русской иконографии середины XVI в., как и своеобразную сельскую архитектуру казанских татар конца XVIII—XIX вв., автор ретроспективно воссоздал в схематической форме облик некоторых монументальных построек рассматриваемого времени.
Археологические остатки стен и фундаментов дворцовой мечети, мавзолея и минарета, архитектурные детали, описания Курбского, реконструкции М. Г. Худякова, зарисовка А. Бар дают основание говорить о значительном объеме культовых сооружений Казани. Тонкие и стройные «зело высокие» минареты в комплексе кремлевских мечетей подчеркивали крупные, монолитные формы, объемы. Все это свидетельствует о новых чертах культовой монументальной архитектуры Казани, для которой становятся характерными: много-минаретность, повышенная высота минаретов, членение их на ярусы, шести- и восьмигранность их стволов, использование декоративной «полосатой» кладки из сочетания кирпича и камня, высотные ярусные объемно-пространственные решения, широкое использование резьбы по камню, гипсу, полихромной облицовочной керамики (майолика, мозаика), тканей (драпировки) в интерьерах. В этом плане мечети Казани, как показывают наши исследования, по-видимому, сближались с аналогичными постройками Малой Азии данного времени. Архитектурно-декоративные элементы османско-сельджукского происхождения, отмеченные еще в булгарской архитектуре22, продолжали, видимо, применяться и в это время, но, естественно, на качественно новой основе.
