Древнее искусство Татарии - Валеев Ф.Х.
Скачать (прямая ссылка):
Среди поясных накладок вызывают интерес формы, в которых, несмотря на сильную стилизацию, хорошо проглядываются изображения черепахи (восточно-азиатский символ долголетия и вечности), головки хищника кошачьей породы, фигурки того же хищника с повернутой назад головой (рис. 4—3; 7—1). К поясному набору, видимо, относится и полушарная подвеска яйцеобразной формы с сетчатым узором на поверхности, образующим вытянутые овальные ячейки, в которые вписаны изображения диких гусей в полете (рис. 4—3; 7—7). Эта простая по тематике, но глубокая по содержанию композиция рисунка весьма своеобразна. В изобразительно-поэтической форме мастер изобразил на подвеске летящих несколькими цепочками караван гусей. Птицы ассоциируются с образом степняков, всего кочевого стойбища, устремляющегося в бесконечную степную даль. Примечательно, что в древнекитайской символике дикие гуси являлись как символом света, так и эмблемой брака (поскольку всегда летят вместе). При помолвке новобрачным дарили гуся. Такая же ритуальная процедура бытует и сейчас в некоторых районах Заказанья.
Изобразительный язык булгарских торевтов находит выражение в декоре пряжек с сильно стилизованными мордами львов. Львиные личины получают широкое распространение также в украшении концов плоских браслетов более позднейших времен (рис. 4—2). Многие наконечники подвесных ремешков решались в форме конских головок (рис. 4—3; 7—11). Поверхность некоторых из них украшалась и мотивом ползущей змеи (рис. 4—2), имевшей, как уже отмечалось, глубокое значение в искусстве и фольклоре сармато-алан. Примечательно, что у половцев-кипчаков змеи были тотемами. Несомненно, что перечень животных образов в украшении накладок и подвесок к поясам можно было бы намного увеличить при большей полноте археологического материала. Характерной особенностью блях ранних булгар, в отличие от салтово-маяцких Подонья, является отсутствие изображений человеческих личин, как и тюркских балбалов — статуй.
Широкое распространение в украшении пряжек, наконечников и блях получают различные по рисункам солярные мотивы (рис. 4—»
40
3, 6), схематические и стилизованные изображения «древа жизни» (рис. 5—5, 6) и, в меньшей степени, цветочные мотивы, в частности лотосные — символы плодородия, связанные с образом великой богини Анахиты, пальметты, тюльпаны — символы возрождения степи (рис. 4—6; 5—5, 6). Наряду с орнаментальными мотивами бляхи часто обогащались крупными полушарными выступами, обрамляющими форму украшения и образующими рельефную поверхность (рис. 4—3, 6).
Среди различных изделий, связанных с поясным набором, представляют интерес кресала для высекания огня (рис. 3—1, 2). Их ручки нередко делались в форме пары седоков на конях, обращенных в разные стороны. В образах седоков, очевидно, проявляется глубокая связь с языческими богами булгар — владыкой неба Тенгри и богом грома и молний Куаром. Стилизованные, в плоскостной трактовке фигурки седоков в своем человеческом облике служат символами богов и являются оберегом, как для самого кресала — источника огня, так и для его владельца. Подобные салтовского типа кресала, как и разнообразные бляхи поясного набора, получают широкое распространение среди соседних финно-угорских племен.
Интересен и второй вариант художественно решенного кресала с завершением в виде пары головок коней, обращенных друг к другу или в противоположные стороны (рис. 3—1). Головки коней также стилизованы, плоскостны, однако благодаря четкой прорисовке и хорошей моделировке они выражены довольно пластично. Этот древний сюжет сармато-аланского происхождения становится опять общим для булгарского и финно-угорского искусства. В нем запечатлены образы белых небесных коней (богов Тенгри и Куара), культ которых, как и небесных всадников, устойчиво сохраняется у казанских татар, а также у угров вплоть до недавнего времени 33. У последних этот культ получает распространение от ираноязычных саков, давнее соседство с которыми, как и с сармато-аланами, глубоко отразилось на искусстве и культуре угорских племен (язык, фольклор, орнамент). Например, двуглавые кони, птицы, как и система подвесок в шумящих украшениях,— свидетельства близких связей угров с иранским миром.
Большое место в женском костюме у волжских булгар занимали шейно-нагрудные и нагрудные украшения. Последние представляли собой целый комплекс различных блях, подвесок в форме солярных знаков, небольших кинжальчиков, ножей, топориков, фигурок птиц, животных, а также украшения из самоцветов и янтаря (использовались в качестве оберегов и «целебных» талисманов). Некоторые из подвесок входили в состав туалетного набора. В частности, копоушки, миниатюрные пилочки, ногтечистки в форме миниатюрных ножей, вместе с бронзовыми флакончиками для духов подвешивались к круглому медальону с изображением солярного знака или к луннице, что имело место также у женщин-аланок. Как показывают археологические исследования, аланки носили на груди подобный туалетный набор из золоченого или серебряного круглого ме-
41
дальона, к которому подвешивались на витых серебряных шнурках золоченые или серебряные лопаточки-копоушки, ногтечистки (в форме небольших крючков) и бронзовый золоченый флакончик для благовоний с изображением на лицевой стороне птицы 34. Здесь несомненна закономерная генетическая связь булгарских и сармато-алан-ских женских туалетных наборов. Сказанное дополняется и особым характером используемых нагрудных украшений — круглых блях, лунниц и др.
