Хрестоматия по истории древнего Рима - Утчёнко С.Л.
Скачать (прямая ссылка):
Пусть Зевс накажет этих бед виновника...
Другого сгиха он не запомнил. Немного погодя Брут стал называть по имени каждого из павших на его глазах товарищей и особенно тяжело вздохнул, вспоминая Флавия и Ла-биена. Лабиен был его легатом, а Флавий — начальником дагерных рабочих. Между тем один из спутников Брута, почувствовав жажду и, заметив, что Брут тоже хочет пить, взял в руки шлем и побежал к реке. В это время .на другом ее берегу послышался шум, и Волумний, а за ним Дардан, оруженосец Брута, пошли посмотреть, что там происходит. Вскоре они вернулись и также попросили пить. Брут, ласково улыбнувшись, сказал Волумнию: «Все выпито, но вам принесут еще». За водой был послан опять тот же человек, но он чуть было не попал на этот раз в руки врагов и, получив рану, с трудом спасся от них.
Брут выразил надежду, что в битве у него погибло не очень много людей, Статилий же вызвался пробраться через неприятельское расположение (иного способа не было) к лагерю и осмотреть его, а если бы оказалось, что все там обстоит благополучно, поднять факел и тотчас же прийти назад. До лагеря он дошел и факел поднял, но после этого долго не возвращался. «Если бы Статилий был жив, — сказал Бруг, —-
324
он был бы уже здесь». Случилось же так, что на возвратном пути он наткнулся на врагов и был ими убит.
Поздно ночью Брут, не поднимаясь с места, на котором он сидел, наклонился к своему рабу Клиту и что-то сказал ему. Клит же молчал и плакал. Тогда Брут привлек к себе своего оруженосца Дардана и сказал ему на ухо несколько слов. Обратясь, наконец, к самому Волумнию и говоря с ним по-гречески, он напомнил ему о том, как они вместе проводили время за книгами и упражнялись в науках, и стал уговаривать его, чтобы он помог держать меч и направить удар. Волумний наотрез отказался; отказались также и все прочие друзья, причем некоторые из них стали говорить, что оставаться здесь дольше нельзя, а нужно всем подняться и бежать. «Да, — сказал Брут, — бежать, конечно, следует, но при посредстве не ног, а рук». Затем Брут с просветлевшим лицом пожал каждому из них руку и сказал, что он радуется великою радостью, убедившись, что никто из друзей не обманул его ожиданий; если он и винит судьбу, то только за отечество, а себя лично и считал и считает счастливее победителей, ибо оставляет по себе славу добродетели, а такой посмертной славы им не добыть ни оружием ни деньгами, как не могут они заставить кого-либо отказаться от мысли, что несправедливые люди, погубив справедливых, дурные — хороших, стали у власти безо всякого на то права. Обратившись к друзьям с просьбой и увещанием подумать о собственном спасении, Брут отошел в сторону с двумя или тремя, среди которых находился Стратон, сблизившийся с ним за время совместных занятий риторикой. Брут поставил его ближе всех к себе и, воткнув обеими руками обнаженный меч рукояткою в землю, пал на него и скончался. Другие же рассказывают, что меч направлял не сам Брут, но что Стратон, уступив настоятельным его просьбам и отвернув лицо, подставил ему острие, а Брут с размаху бросился на меч грудью и, пронзенный им, тотчас же умер.
РАЗДЕЛ V
ПЛЕМЕНА И ГОСУДАРСТВА СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ (II В. ДО Н. Э. — III В. Н. Э.)
1. Страбон о природных условиях и быте племен Северного Причерноморья
(Страбон, География, VII, 3, 14—19; 4, 1)
Между гетами и Понтийским морем, от Истра по направлению к Тирасу, лежит гетская пустыня, ровное и безводное пространство... Отсюда до судоходной реки Тираса девятьсот стадиев. В промежутке есть два больших озера, из которых одно имеет сообщение с морем, так что может служить и гаванью, а другое не имеет входа. При устье Тираса находится башня, называемая Неоптолемовой, и деревня, известная под названием Гермонактовой. Если подняться по реке на сто сорок стадиев, то на обоих берегах встретятся города: один — Никония, а другой, на левом берегу, — Офиусса; жители побережья этой реки говорят, что, если подняться на сто двадцать стадиев, то встретится город. На расстоянии пятисот стадиев от устья этой реки лежит в открытом море остров Белый, посвященный Ахиллу,
Затем следует река Борисфен, судоходная на протяжении шестисот стадиев, и неподалеку от нее другая река Гипанис и остров перед устьем Борисфена с гаванью. В двухстах стадиях по Борисфену лежит одноименный с рекою город. Он называется также Ольвией и представляет собой большой торговый порт, основанный милетянами. Все пространство, лежащее выше упомянутого промежутка между Борисфеном и Истром, занимают, во-первых, пустыня гетов, затем тире-геты, за ними язиги-сарматы, так называемые царские, и урги; все они по большей части — кочевники, но немногие занимаются и земледелием; эти последние, говорят, живут также по Истру, нередко на обоих берегах его. Внутри материка бастарны живут в соседстве с тирегетами и германцами, вероятно и сами принадлежа к германскому племени и будучи разделены на несколько колен... Самые северные [племена], занимающие равнины между Танаисом и Борисфеном, называются роксоланами... Они носят шлемы и панцири из сырой воловьей кожи и сплетенные из прутьев щиты, а наступательным оружием им служат копья, лук и меч, Подобным образом
