Хрестоматия по истории древнего Рима - Утчёнко С.Л.
Скачать (прямая ссылка):
Когда все собрались, Фульвий, по совету Гая, послал на площадь для переговоров своего младшего сына, вр; -лз ему жезл глашатая. Юноша этот был очень красив. Остановившись в скромной и почтительной позе перед консулом и сенаторами, он со слезами на глазах рассказал им об условиях, па которых возможно было бы примирение. Большинстве сенаторов уже готово было идти на соглашение, но Опимий заявил, что виновные граждане не через глашатаев должны сноситься с сенатом, а с покорностью явиться па суд и просить его сменить гнев на милость. Обратившись затем к юноше, Опимий веле.г ему прийти и принести согласие на это условие или не приходить вовсе. Говорят, что Гай сам собрался идти, надеясь убедить сенат в своей правоте, но, так как никто ему этого не позволил, Фульвий вторично послал сына с тег:н же предложениями. На этот раз Опимий, желавший как можно скорее пустить в ход оружие, тотчас же велел схватить мальчика и отдать его под стражу, а сам двинулся па Фульвия во главе множества тяжеловооруженных и критских стрелков, которые внесли больше всего смятения, убивая и раня противников; началось бегство, и Фульвий, спасаясь от врагов, скрылся в заброшенные бани, но его вскопе нашли там п уоили вместе со старшим сыном. Никто не видел, чтобы Tail сражался. Глубоко потрясенный, он удалился в храм Дианы. Он решил покончить с собой, но ему помешали в этом
229
верные его друзья Помпоний п Лициний, которые вырвали у него из рук меч и уговорили бежать. Тогда, говорят, Гай, опустившись на колени, простер руки к богине и молил ее о том, чтобы римский народ был наказан за неблагодарность и предательство вечным рабством, ибо народ явно изменил ему, как только было возвещено освобождение от наказания.
Враги преследовали бежавшего Гая и настигли его у деревянного моста, но те же двое друзей заставили его бежать дальше, а сами, повернувшись лицом к врагам, вступили с ними в бой и задерживали их перед мостом до тех пор, пока оба не пали мертвыми. Раб Гая, по имени Филократ, бежал вместе с ним. Встречавшиеся им по дороге люди только подбодряли беглецов, словно на каком-то состязании, но ничем не пытались ему помочь, и даже никто из них не дал Гаю коня, о чем он очень просил, видя, что враги его догоняют. Наконец, Гай забежал в небольшую рощу, посвященную Фуриям, и тут добровольно принял смерть от руки своего верного раба Филократа, который, убив господина, сам лишил себя жизни. Но другие рассказывают, будто они оба попали в руки врагов еще живыми, причем Филократ так крепко обнял своего господина, что никто из напавших не мог убить Гая, пока не убили его раба. Рассказываю^ также, что какой-то человек кес голову Гая, подняв ее на копье, но приятель Опимия, некий Септимулей, отнял ее, помня обещание консула, оглашенное еще до начала битвы, выдать тем, кто принесет головы Гая и Фульвия, равное им по весу количество золота. Голоза Гая была принесена на острие копья к Опимию. Положенная на весы, она вытянула 17!/2 фунта, так как Септимулей и тут сплутовал, вынув из головы мозг и положив в нее сзинец. Но люди, принесшие голову Фульвия (они были из простонародья), не получили ничего.
Тела Гая и Фульвия вместе с другими трупами — а убитых оказалось до трех тысяч — были брошены в реку; имущество их было конфисковано в пользу государственной казны, женам их было запрещено совершать траурный обряд, а у Лициний, сверх того, отняли и приданое. Крайне жестоко посту* пили враги Гая и с младшим сыном Фульвия. Юноша не поднимал против них оружия и не был в числе сражавшихся; явившись к консулу с предложением о перемирии, он был схвачен врагами до битвы, а после битвы был ими убит. Но как ни возмущался народ этим поступком Опимия и другими его злодеяниями, он еще больше был оскорблен тем, что консул построил храм, посвященный Согласию. Это значило в глазах народа, что консул гордится своими действиями и как бы празднует убийство стольких граждан. Негодование народа
230
выразилось в следующем стихе, начертанном кем-то ночью под надписью на фронтоне храма:
Нечестие воздвигло храм Согласию.
Опимий, который был первым из всех римских консулов, получившим диктаторские полномочия, убив без суда три тысячи граждан, в том числе Фульвия Флакка, бывшего консула и триумфатора, и Гая Гракха, человека, превосходившего всех своих современников доблестью и славой, впоследствии не устоял перед денежным соблазном: будучи отправлен с посольством к Югурте в Нумидию, он был подкуплен этим царем, его с великим позором судили за взяточничество и он бесславно состарился в бесчестии и презрении. А нарол, который во время самих событий был принижен и по -авлен, в скором времени показал, как глубоко скорбил он о смерти Гракхов и как дорога ему память о них. В одной из лучших частей города братьям были поставлены статуи, а м» ста их гибели обратились в святилища, где народ чтил их память приношением первых по временам года плодов, а многие совершали им жертвоприношения и падали ниц, как бы приходя в храм богов.
15. Борьба за аграрную реформу в Риме в 130—120 гг. до н. э. в освещении ее противников
