Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
СМЕРТЬ БЛЕЙКА
Это был последний и величайший подвиг храброго Блейка. Истощенный водянкой и цингой, он спешил вернуться в Англию, чтобы испустить последний вздох в родной стране, которую он так прославил своей доблестью. Он умер в виду английских берегов.65 Не найти другого примера, когда бы человека, столь пылко преданного собственной партии, так уважали и ценили даже противоположные партии. Непреклонный республиканец по своим убеждениям, Блейк, как считалось, без особого восторга отнесся к последним актам узурпации, хотя новые правители доверяли
Глава II (XVII)
75
ему ответственные посты и осыпали его всяческими милостями и знаками внимания. «Наш неизменный долг, — говорил он матросам, — сражаться за родину, в чьих бы руках ни находилась власть в государстве» Бескорыстный, щедрый и великодушный, стремившийся лишь к истинной славе, внушавший страх лишь открытым врагам, Блейк явил собой один из прекраснейших характеров эпохи, в наименьшей степени запятнав свою репутацию столь обычными в те времена насилиями и заблуждениями. Протектор распорядился устроить ему пышные похороны за государственный счет, но лучшей данью уважения памяти Блейка стали искренние слезы его соотечественников.
Внешняя политика протектора, неблагоразумная и опрометчивая, отличалась, однако, смелостью и энергией, и потому обеспечила Англии авторитет, который страна, по-видимому, совершенно утратила со времени царствования Елизаветы Высокий дух удачливого узурпатора настойчиво стремился всюду распространить славу английской нации; изумляя мир своими необыкновенными успехами, он, казалось, не унижал порабощенный им народ, а, напротив, возвеличивал его и облагораживал. Имя англичанина, обещал Кромвель, будет внушать прочим народам не меньше страха и уважения, чем некогда имя римлянина, а поскольку его соотечественники видели, что столь гордые притязания отчасти осуществляются, это льстило их национальному самолюбию, и они могли более терпеливо переносить несчастья и оскорбления, обрушившиеся на них в самой Англии
ВНУТРЕННЯЯ АДМИНИСТРАЦИЯ КРОМВЕЛЯ
Следует также признать, что в делах внутренней гражданской администрации протектор обнаружил столько справедливости и мягкости, сколько вообще было возможно в тех условиях для человека, чья узурпированная власть основывалась не на законе, а единственно лишь на силе меча На все главные должности в судах были назначены люди честные и неподкупные; посреди самой бешеной борьбы партий судьи выносили справедливые и беспристрастные приговоры, и всякий человек должен был подчинять свои поступки букве закона — всякий, кроме самого протектора, который, впрочем, открыто нарушал закон лишь тогда, когда этого настоятельно требовали особые обстоятельства Так, Вен и Лильберн, чье влияние в среде республиканцев и левеллеров внушало Кромвелю величайшую тревогу, были на некоторое время подвергнуты тюремному заключению; упрямого Кони, отказавшегося платить незаконные налоги, угрозами заставили подчиниться, для суда над лицами, замешанными в заговорах и мятежах против власти протектора, в отношении которых последний не мог положиться на обычных присяжных, были учреждены чрезвычайные трибуналы. Но все эти отклонения от правил считались ее-
76
События 1656 года
тественным и неизбежным следствием его незаконной власти. И хотя офицеры, как утверждают,66 часто и весьма настойчиво предлагали ему устроить всеобщее избиение роялистов в Англии, Кромвель всякий раз с ужасом и омерзением отвергал эти безумно-кровожадные советы.
Единственной опорой власти протектора служила армия, и для сохранения полного контроля над ней Кромвель как правитель должен был выказывать более всего тонкости и искусства. Солдат держали в строгой дисциплине; подобная политика приучала их к повиновению, делая их в то же время менее ненавистными и обременительными для народа. Протектор увеличил им жалованье, хотя состояние государственных финансов вынуждало его порой задерживать выплаты. Армия понимала, что ее интересы тесно связаны с интересами главнокомандующего и протектора, а таланты этого человека, равно как и блестящий успех почти всех его прежних замыслов и предприятий обеспечивали ему искреннюю любовь и уважение солдат. Но всякое военное правление само по себе непрочно, в особенности там, где оно противоречит гражданским учреждениям нации, и еще больше там, где оно сталкивается с религиозными предрассудками. Разжигая в своих солдатах бешеный фанатизм, Кромвель сумел склонить их к таким действиям, которые, будь они предложены армии открыто, вызвали бы у нее глубочайшее отвращение. Но тот же дух религиозного исступления делал их строптивыми и непокорными, а их прихоти — весьма опасными даже для того, кто отдавал им приказы и посылал в бой. Слишком часто и настойчиво внушали солдатам, что должность короля есть посягательство на законные права Иисуса Христа, и теперь у них могло возникнуть подозрение, что и власть протектора не вполне согласуется с особыми прерогативами нашего божественного Спасителя. Гаррисон, достигший высокого положения и пользовавшийся доверием Кромвеля, превратился тем не менее в непримиримейшего из его врагов, как только была установлена власть одного лица, — та самая, против которой узурпатор всегда выступал с такой яростью. Подобных же взглядов держались и другие старшие офицеры, например Рич, Окей и Овертон, и Кромвель вынужден был уволить их со службы. Их влияние в войсках, прежде считавшееся громадным, с этого момента, по-видимому, совершенно сходит на нет.
