Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
Именно этой цели и решил добиваться парламент. Выслушав речь протектора, растянувшуюся на добрых три часа,45 и избрав своим спикером Лентала, депутаты тотчас же приступили к обсуждению так называемого Орудия управления, а также той власти над народом, которую присвоил себе Кромвель в качестве протектора. Об этом новом титуле судили весьма резко, совершенно не стесняясь в выражениях, и даже личность и поступки самого Кромвеля не избегли суровых порицаний. Самое боль-
Глава II (XVII)
63
щее, чего смогли добиться офицеры и «партия двора» (именно так стали ее теперь называть), — это затянуть дебаты всякого рода возражениями и пространными речами и не допустить голосования по данному вопросу, где, как они отлично понимали, их противники получили бы явный перевес. Изумленный и разгневанный строптивостью парламента (ожидать которой, однако, он имел столько оснований), протектор велел депутатам явиться в Расписной зал63* и, приняв важный и строгий вид, начал яростно поносить их образ действий. Он заявил членам парламента, что попытка оспорить его титул есть с их стороны верх нелепости, ибо то самое Орудие управления, которое сделало их парламентом, облекло его, Кромвеля, званием и полномочиями протектора; что известные положения новой конституции следует считать фундаментальными принципами, которые ни под каким видом не подлежат обсуждению или изменению; что этими принципами являются: управление государством посредством одного лица и парламента, их совместная власть над армией и милицией, последовательно сменяющие друг друга парламенты и, наконец, свобода совести; и что в этих пунктах протектор наделен правом вето, которыми, чего он отнюдь не намерен отрицать, он не обладает в других вопросах государственного управления.
Теперь протектор оказался перед необходимостью домогаться особой гарантии, которой, если бы только он сумел предугадать настроение палаты, он мог бы потребовать на первом же ее заседании, что с его стороны было бы несколько приличнее.*6 Кромвель заявил, что члены парламента должны подписать акт о признании его власти, а также обязательство не предлагать и не соглашаться ни на какие изменения в существующей форме правления, так как она установлена в виде одного лица и парламента. У входа в палату расположились по его приказу солдаты, допускавшие лишь тех, кто уже поставил требуемую подпись. Большинство членов после недолгих колебаний подчинились этому условию, однако дух строптивости, обнаружившийся в ходе первых прений, никуда не исчез. Орудие управления было буквально разъято на части н, статья за статьей, подверглось самому тщательному и придирчивому разбору; с полного одобрения палаты звучали весьма вольные речи; и за все время своих заседаний парламент не направил ни единого билля на утверждение протектору, как будто последнего вовсе не существовало. Когда же Кромвелю стало известно о том, что депутаты вошли в сговор с некоторыми недовольными офицерами, он поспешил распустить столь опасное собрание (22 января). Согласно Орудию управления, он был вправе распускать парламент не раньше, чем через пять месяцев после начала его заседаний; Кромвель, однако, заявил, что месяц состоит всего лишь из двадцати восьми дней: такой счет использовался в армии и флоте при выплате жалованья. Следовательно, если держаться этой системы, срок заседаний парламента уже истек, и его членам велено было явиться к протектору, который произнес перед ними длинную речь, утомительную, бессвязную и сердитую, после чего объявил о роспуске палаты. Если бы о способно-
64
События 1655 года
стях Кромвеля нам приходилось судить по этому выступлению, да и по всем прочим его речам и писаниям, то мы бы составили о нем не самое выгодное мнение. Но ведь среди великого разнообразия человеческих умов встречаются и такие, которые, с полнейшей отчетливостью воспринимая свой предмет в общем и целом, совершенно утрачивают ясное о нем представление, когда требуется изложить его по частям в публичной речи или на письме. По единодушному свидетельству современников, Кромвель говорил скучно, темно и невразумительно (даже если не задавался целью скрыть свои истинные мысли и намерения), однако едва ли найдется другой человек, который в самых сложных и разнообразных обстоятельствах действовал бы с такой твердой решимостью и ясным умом.
Недовольный парламент есть верный признак недовольства избравшей его нации, а резкий и сердитый роспуск подобного парламента способен лишь усилить всеобщий ропот. Возвратившись в свои графства, члены распущенного собрания принялись распространять тот самый мятежный дух, который они уже сполна проявили в палате. Сэр Генри Вен и старые республиканцы, упрямо твердившие о безусловной законности прав Долгого парламента, всячески подогревали недовольство нынешним правительством узурпаторов; впрочем, действовали они чрезвычайно осторожно, чтобы не дать протектору поводдля карательных мер. Уайльд-ман и некоторые другие люди из этой партии зашли в своих заговорах против власти протектора еще дальше. Что касается роялистов, то они ясно видели всеобщую враждебность к господствующей клике, и их уже нельзя было удержать в повиновении; сторонники короля, однако, вообразили, будто все недовольные существующими порядками держатся тех же взглядов и преследуют те же цели, что и они сами. Роялисты не приняли в расчет, что старая парламентская партия, пусть даже многие ее приверженцы возмущались действиями Кромвеля, лишившего их власти, больше всего, как и прежде, опасается победы дела короля, ведь подобный поворот событий не только не вернул бы ей господствующего положения, что было вполне очевидно, но и грозил ей самым суровым возмездием за прошлые беззакония.
