Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
Глава II (XVII)
53
сударстве. Казалось, таланты Кромвеля раскрываются по мере роста его могущества и власти; всякий раз он обнаруживал новые дарования, дремавшие в нем вплоть до того момента, когда изменившиеся обстоятельства срочно требовали пустить их в ход. Вся Европа пришла в неописуемое изумление, видя, как эта столь упрямая и беспокойная нация, которая из-за каких-то «посягательств на ее права», достоверно не доказанных и весьма сомнительных, свергла и умертвила превосходного государя, происходившего из древней королевской династии, оказалась теперь в подчинении и рабстве у человека, который еще за несколько лет перед тем был лишь частным лицом, обычным джентльменом, не известным стране и не пользовавшимся особым авторитетом даже в узких пределах того скромного мирка, в котором тянулись его дни.
Возмущение народа новой властью, основанной на столь явной узурпации, оказалось вовсе не таким бурным, как это можно было ожидать. Кромвель получил поздравительные адреса (первые в подобном роде) от флота, армии и даже от многих графств и главнейших корпораций Англии, но больше всего — от различных пуританских конгреграций, или общин «святых», рассеянных по всему королевству.35 Роялисты, хотя они и не могли согласиться с симпатией к человеку, обагрившему руки кровью их государя, рассчитывали все же, что он проявит больше мягкости и терпимости, чем правившие до сих надменные и подозрительные республиканцы. Пресвитериане злобно радовались, видя, как те люди, которые в свое время хитростью и силой отстранили их от власти, сами теперь обмануты и разогнаны собственным слугой, а потому приветствовали последний акт насилия над парламентом. Эти две партии составляли большую часть нации, и благодаря их влиянию народ в общем оставался спокоен. К тому же все без исключения англичане, измученные войнами и распрями, готовы были обрадоваться малейшей надежде на мир и порядок. Подчинение же человеку столь блестящих способностей и дарований они находили для себя менее унизительным, чем власть кучки презренных фанатиков и святош, которые, прикрываясь именем республики, держали их в ужаснейшем рабстве.
Более всего Кромвелю следовало опасаться злобы свергнутых им республиканцев. Партия эта включала в себя (помимо индепендентов) два разряда людей, которые, придерживаясь на первый взгляд совершенно противоположных принципов, были чрезвычайно сходны по складу ума и характера. Первую и наиболее многочисленную группу составляли мил-ленарии, или люди пятой монархии, утверждавшие, что поскольку в основе всякого господства лежит милость Божья, то все различия между мирскими властями должны быть упразднены. Уже в самом скором времени они ожидали второго пришествия Христа, пока же Спаситель не явился на землю лично, правом на власть, полагали милленарии, обладают единственно л ишь «святые», иначе говоря, они сами. Другой группой были деисты,57* не преследовавшие иных целей, кроме политической свободы, полностью отрицавшие истину откровения и пытавшиеся внушить ту мысль,
54
События 1653 года
что доктрины всех без исключения сект, столь бешено злобствующих друг против друга, в равной мере основаны на заблуждении и нелепости. Старинные и законные формы правления не удовлетворяли людей столь дерзкого духа; они домогались такой степени свободы, на какую никогда бы не могли рассчитывать при любого рода монархии. Вождями этой небольшой группы считались Мартин, Чаллонер, Гаррингтон, Сидни, Уайльдман и Невил.58'
БЭРБОНСКИЙ ПАРЛАМЕНТ
Деистов Кромвель прямо-таки ненавидел, ведь он не мог их перехитрить или подчинить своей воле, играя на религиозном энтузиазме, а потому относился к ним с величайшей суровостью и презрением, именуя их не иначе как язычниками. Впрочем, гораздо важнее для Кромвеля было завоевать доверие милленариев, пользовавшихся немалым влиянием в армии; умственные же способности этих людей были таковы, что одурачивать их оказалось совсем не трудно. Вот уже несколько лет продолжались бесконечные разговоры о парламентах, советах и сенатах, и сами солдаты до такой степени вошли во вкус подобных рассуждений и прониклись соответствующим духом, что Кромвель счел нужным установить в Англии некое подобие республики. Он решил, что все права и полномочия верховной власти Проведение отдало в его руки, а потому, не утруждая себя дальнейшими формальностями, вызвал в Лондон, по совету своих офицеров, сто двадцать восемь лиц из различных городов и графств Англии, а также пять человек из Шотландии и шесть из Ирландии. Этим-то особам, единственно лишь собственной волей и решением, он и вручил всю власть в государстве. Они должны были осуществлять законодательную власть в течение пятнадцати месяцев, после чего им надлежало избрать такое же число других лиц, которые сменили бы их на этом высоком и важном посту.
В те времена многие взяли себе за правило сохранять неизменную лояльность любой господствующей в данный момент силе и поддерживать любое установленное правительство, каким бы оно ни было. Принцип этот не является чем-то характерным исключительно для людей описываемой нами эпохи; характерным именно для них можно счесть разве что ханжеский оборот, употреблявшийся для описания столь благоразумного образа действий; на их языке это называлось исполнять волю Проведения. А значит, коль скоро Проведение оказалось столь любезно, чтобы облечь этих людей, ныне собранных вместе, высшей властью в государстве, то они, вне всякого сомнения, проявили бы самую черную неблагодарность, если бы, со всей стороны, не поспешили принять эту милость с надлежащей почтительностью и готовностью. Они тотчас же провозгласили себя парламентом (4 июля) и, присовокупив таким образом к санкции Оливера
